Сомнения есть

«Женщина» сегодня – это как «менеджер». Слово хорошее, звучное, многозначное. Каждый заинтересованный вкладывает в него собственный смысл. А человеку, носящему данный «титул», приходится выкручиваться самому. То есть, в нашем случае, самой.

– Ты думаешь, что я сейчас делаю? — мрачно изрекает существо женского пола напротив меня. Изрекает и отпивает из своего бокала коктейль.
– Сидишь со мной в кафе, — предполагаю я. — Пьешь пинаколаду. Ешь блинчики с медом.
– Не-а. Я отсутствую дома! Доказываю, что я плохая мать. Не занимаюсь ребенком.
– Мы с тобой выбрались сюда впервые за три месяца. Дашка с бабушкой. И вообще уже спит! – Я так больше не могу, Жень, — откликается Дашкина мать. — На работу вышла, думала – отвлекусь, займусь собой, выйду уже из этих четырех стен. Ничего подобного. Там и осталась. С Дашкой не сижу, но зато постоянно себя за это ругаю. У нее температура поднялась – все, я недосмотрела, потому что думала о своем дурацком макете и о том, бирюзовый на нем фон делать или цвета индиго! А если вместо того чтобы после работы нестись домой, иду в кино, то вообще себя потом поедом ем. Могла бы ведь дочке сказку почитать перед сном, например...
– Угу, — говорю, — молодец. Научи Дашку, какой должна быть настоящая большая тетя. Истеричной, грустной и перед всеми виноватой.
Я произношу тираду до конца, вроде бы поднимаю подруге настроение, а потом пишу sms-ку папе, с которым оставила своего сына на вечер: «Постараюсь быть к 10, не укладывай без меня».
Я знаю, что это такое. Маське уже почти шесть, и мы думаем, не пойти ли нам в школу этой осенью. Но каждый раз, отправляясь с подругами вот так несанкционированно пить коктейли или кофе, я чувствую себя фиговенькой мамой. А если мне надо забрать его из сада пораньше и я отпрашиваюсь с работы, то полдороги думаю, как, наверное, не рад мой начальник и сколько вордовских страниц я сегодня не напишу.
Все как в коротком анекдоте: «Хорошо там, где нас нет. Но зато потом мы приходим туда, и там тоже становится плохо!»

Прогресс разрешил нам работать, начальствовать, голосовать, воспитывать детей, водить автомобили, готовить в пароварках, стирать в машинах лифчики из воздушного кружева и пользоваться услугами «мужей на час». Но проблема в том, что делать все это одновременно никак не получается. А хочется.
Хочется быть начальником и при этом не делать выговоров, не штрафовать за прогулы, не лишать премий и вообще не конфликтовать. Быть женщиной – мягкой, нежной, мудрой, и чтобы все четыреста токарей это понимали и не нарывались. Хочется быть сильной, справляться с токарями, механической коробкой передач, интригами и кризисом – но потом приходить и утыкаться в чье-то плечо на правах «зайки», «девочки», «солнышка». Утыкаться в плечо, а не подставлять его.
Хочется иметь право любить того, кто этого заслуживает, и прекращать официальные отношения с тем, кто не оправдал надежд и не попытался оправдаться. Но потом так не хочется чувствовать себя в очередной раз матерью-ехидной, приводя в дом вместо папы какого-то другого дядю или занимая вечер не чтением сказок, а выполнением семи «халтур», потому как за съемную квартиру надо чем-то платить.
Хочется хорошего секса, но только чтобы партнеру хотелось не только его. Хочется свадьбы, штампа в паспорте и свободы собственной проштампованной личности. Хочется, чтобы считали умной и продвинутой, но обязательно (!) нетолстой! Хочется делать выбор и не мучиться, хотя бы после того как он сделан... Это, кстати, по-моему, главное женское противоречие. Сделав выбор, утвердившись в какой-то роли, мы продолжаем сомневаться. А вдруг все-таки надо было поступить иначе, а?!
Удивительно, что мы вообще умудряемся как-то использовать то самое право участвовать во всяческих там референдумах и плебисцитах! Там же в списке, как правило, несколько фамилий. А крестик надо поставить напротив ОДНОЙ! Это ж катастрофа...
Знаете, я тут подумала еще немного о тетушке, хранящей очаг и мамонта-гриль. Сидела она, поддерживала, значит, костерок... А о чем еще думала и какие важные вопросы решала в первобытной своей неуложенной головке – этого мы не знаем. Так что, вероятно, эволюция тут вовсе ни при чем.
Может, мы изначально такие сложные и разносторонние, на многое способные. Может, женщины похожи вовсе не на менеджеров, а... на каирских водителей. Каирские водители носятся по улицам как сумасшедшие, игнорируя полосы, светофоры и зебры, бешено сигналя, возмущаясь, успевая при этом пританцовывать за рулем под исламские мотивы из раздолбанных магнитол. Их много, они чудом не сталкиваются, но продолжают движение. Может, и мы такие? Хотя... вдруг нет?!

Одной из моих бывших очень нравился мой живот. Нет, у меня не то чтобы тогда был ЖИВОТ – так, небольшой животик. Про него, правда, нельзя было сказать словами героини фильма Тарантино – «Это очень сексуально, когда у женщины небольшой животик», – потому что мой живот принадлежит мужчине, ну и к тому же слово «животик» как-то не про него. Мой живот иногда в норме, иногда чуть выходит за пределы дозволенного, но моей подруге как раз нравился последний вариант. Это давало ей право называть меня «плюша», а меня, в свою очередь, заставляло вспоминать об оплаченном годовом абонементе. Противоречие заключалось в том, что это ее «плюша» было одновременно и милым, и обидным. Если бы она произнесла «пузан» или что-нибудь в этом духе, я бы помчался таскать железяки, а так... я начинал сомневаться.
Вместо утренней пробежки хочется выспаться. Хочется поваляться дома на диване, вместо того чтобы убирать в квартире. Хочется вкусно поужинать, а не потеть в спортзале или колотить руками воду в бассейне. Каждый день огромное количество мужчин рефлексируют по этому поводу. Для большинства это заканчивается плачевно.

Это на всю жизнь! А достаточно ли хороша? Она лучше всех! Я действительно люблю ее? Готов прожить с ней всю жизнь? У нее кошка, и она не носит юбки...
Пожалуй, одна лишь мысль о женитьбе способна вызвать в мужчине кучу противоречий, пардон, заставить его рефлексировать по этому поводу. Советы друзей и знакомых только ухудшают ситуацию, а слухами о мужской нерешительности в этом вопросе живет и полнится не один женский журнал. Черт возьми, вот даже сейчас, когда я думаю об этом и описываю в коротенькой главке, во мне одно за другим возникают противоречия. А правильно ли я делаю, упоминая эту хорошо известную информацию, или лучше сосредоточиться на чем-то другом? Надо решаться сразу или стоит подумать? Собственно говоря, ведь сам штамп ни в чем не виноват, виновато то (та), что стоит за этим штампом. А достаточно ли она хороша? Это ведь на всю жизнь! Она лучше всех! Я действительно люблю ее? Готов прожить с ней всю жизнь? У нее кошка, и она не носит юбки... Этому списку противоречий нет конца.

– Мужик ты или не мужик? — задала как-то вопрос Егору его жена. Лично для меня очевидно, что он типичный мужик. А то, что она имела в виду, было скорее вызвано ее, женским, противоречием. Впрочем, это ее противоречие, словно зимний грипп, заразило его и меня, и мы часа два сидели и серьезно обсуждали, мужик он или нет и что она хотела спросить. Самое большое мужское противоречие заключается в том, что есть Мужик и мужик. В английском языке есть определенный артикль the и неопределенный a, поэтому им, наверное, удобно разделять мужиков на A мужик и THE мужик. Наверное, жена хотела сказать, что он не THE мужик, то есть не убивает руками кабана, не рубит дрова, не способен поменять лампочку. При этом не забывает убрать какашки за ребенком, заработать кучу денег, обеспечить качественный секс, навестить ее маму, съездить всей семьей отдохнуть куда-нибудь на моря, а также позволить ей встречаться с подругами, когда ей захочется. Егор хотел бы оказаться THE мужиком, но при всем своем желании не смог бы этого сделать. Это понятие в женском представлении включает в себя столь много, что вряд ли кто способен ему соответствовать на 100 процентов. Это, пожалуй, и есть самое большое... нет, точно, самое большое...