Большой голод

«Я не могу. Мне надо домой, кормить его. Ты же знаешь, они всегда хотят есть».

Она доверительно сообщает это кому-то в телефон.

Не знаю, откуда это взялось. ОНИ не всегда хотят есть. ОНИ хотят есть, как правило, три раза в день. Максимум четыре. Просто нормально покушать. Не важно чего. Главное, чтобы был суп. И хлеб. И масло. И сметана. И мясо – время от времени. Хотя бы два раза из трех. Из четырех. Вот и все, что ИМ надо.

Мне не нужны исполинские порции. Я не ем пельмени на завтрак. Я не нуждаюсь в кастрюлях макарон по-флотски. Я не знаю, почему мне надо отрезать булку толстыми ломтями. И класть сверху полтора сантиметра сыра. Я люблю, когда сыр режут тонко. Я не Гаргантюа. И не солдат, вернувшийся с фронта. Почему женщины считают, что меня трудно прокормить?

Возможно, причина в том, что сами они никогда не едят. Они либо худеют, либо перекусывают, либо хотят чего-нибудь вкусненького.

Мы идем по улице. Время обеда. Она худеет.
– Может, перекусим? Ты хочешь есть?
– ДА!
– А я нет. Я худею. Мне просто хочется чего-нибудь вкусненького. Я знаю, что нельзя! Эх... Нет, все-таки хочется! Эх... Ладно! Была не была!

Мы заходим в кафе и съедаем вкусненькое. Вкусненькое – это пирог площадью в 5 квадратных сантиметров. Он падает в меня, как посылка с гуманитарной помощью с самолета ООН на голодающую Эфиопию.
– Но ты, наверное, хочешь перекусить?
– Я хочу ЕСТЬ!

В конце концов, она все же переступает через себя. Мы заходим в кафе и перекусываем. Перекусить – это салат с кальмарами весом в 90 граммов. Кальмары расползаются по желудку и облепляют его дно. Мы идем дальше, и она вспоминает, что пора немного похудеть.
– Ой, пять часов! Мне в это время надо съесть нежирную курицу с овощами и два йогурта с мюсли!
Мы ищем нежирную курицу. Даже в тарелке у нее обездоленный вид.
– Бедный, ты же, конечно, хочешь есть! Давай я с тобой поделюсь!

Нежирная курица по принципу действия напоминает китайскую силиконовую игрушку – когда кладешь такую в воду, она увеличивается в шесть раз. Курица тут же распухает, и мне становится не по себе. Она, напротив, повеселела. Ей хочется зайти в пару магазинов.
– Солнышко, я знаю, что ты голодный! Я быстренько! Купи себе пока чего-нибудь. Ну, пива с чипсами...

Я раздуваюсь, как пузырь. Мне невероятно хочется спать. Когда мы приходим домой, уже смеркается.
– Все, я срочно готовлю обед! Тебя надо кормить! Я бы и сама перекусила, но ты знаешь, я же худею.

Я медленно дремлю на диване. Она стоит у плиты и худеет. Ей хочется перекусить и очень хочется вкусненького. Все эти желания она вкладывает в обед для меня. Режет гигантские куски булки – такими можно пугать детей перед сном. Ворочает ломти сыра. Варит кастрюлю спагетти и приправляет их пачкой масла.

Потом она плачет.
– Я плохо готовлю, все дело в этом! Не говори ничего, я знаю, что ты считаешь, что я плохо готовлю!
Я знаю, что ты думаешь! Ты думаешь, что я никогда не смогу готовить так же хорошо, как твоя мать!

Ну вот при чем здесь моя матушка? Я вовсе так не думаю. Я просто хочу спать.
– Ты никогда, никогда не ешь дома нормально! Другие мужчины приходят домой и набрасываются на еду! А ты... А я так стараюсь, чтобы тебя накормить...

В два часа ночи я просыпаюсь. Большой голод терзает меня. Я бреду к холодильнику.
– Вот-вот... — раздается скорбный голос из темноты.
Мама всегда оставляла мне бутерброды на дверце...