Это Питер, детка!
Очень многие люди в нашей большой стране уверены, что в Петербурге все не как у людей. На это готова ответить редакция приложения VOICE Петербург.
Что в Петербурге разговаривают только деепричастными оборотами (то и дело вставляя слова «поребрик», «отнюдь», «брависсимо» и «амбивалентность»).
Что в Петербурге носят черное и серое, украшая его по случаю выхода в Капеллу на Стравинского бабушкиной брошью.
Что питерские девушки коротают свой век между Институтом культуры и клиникой неврозов.
Что петербуржцы снобы и могут плюнуть в лицо, если скажешь, что кофе «оно». Этим самым кофем и плюнут!
И знаете что?! Пожалуй, старательнее всего поддерживаем эти слухи мы сами. Потому что нам это ужасно нравится!
Нашему питерскому VOICE исполнилось 10 лет.
Возможно, четырем с половиной миллионам читательниц основного VOICE до этого совершенно нет дела. У них есть свои региональные приложения и толстенький и блестященький «космик» национального масштаба.
– Ну и что же ваш питерский VOICE? — спросят эти четыре с половиной миллиона читательниц, нахмурив бровь. – Что-нибудь снобское и жлобское? Какая-нибудь напыщенная муть? Народ у вас странный. Город у вас, можно подумать, единственный на свете. И вообще уже триста с лишним лет ничего хорошего в нашей большой стране не случается из-за этого вашего Питера!
Но пятьсот тысяч петербургских читательниц с этим точно не согласятся. Недаром уже десять лет каждый месяц они первым делом (что подтверждают и сами читательницы, и медиастатистика) прочитывают петербургский номерок и только потом приступают к объемному, пахнущему типографским глянцем караваю основного федерального номера.
Коротко о нас (можете пропустить. Мы не гордые. Но мы, конечно, обидимся):
Редакция питерского VOICE расположена в историческом центре Петербурга, в районе Исаакиевской площади, непосредственно рядом находится Исаакиевский собор работы Огюста Монферрана, Синий мост, Сенатская площадь, где выпендривались декабристы, Адмиралтейство, еще пара-тройка достопримечательностей всемирного масштаба, так что я даже не буду упоминать, что в конце девятнадцатого века в одном из соседних зданий находилась Станция предупредительного лечения водобоязни по способу Луи Пастера. Неплохо, да? Ну все же знают, что мы снобы и любим колоть всем глаза своими Эрмитажами...
Кстати об Эрмитаже. В собрании Эрмитажа примерно три миллиона экспонатов. Чтобы обойти их все, задерживаясь у каждого в среднем на минуту, потребуется около 8 лет. Если посчитать, что я лично бываю в Эрмитаже примерно раз в год по два-три часа (когда вожу туда кого-нибудь из приезжающих благоговеть в наши Северные Пальмиры друзей, естественно), получается, что к четыреста тринадцати годам я буду знать Эрмитаж досконально, – как настоящая петербурженка.
В редакции VOICE работают Наташа, Оля, Аня, Юля и... и все. Все – коренные петербурженки. Чтобы быть коренной петербурженкой, недостаточно просто родиться в Петербурге. Недостаточно и необязательно. Коренная петербурженка отличается не тем, что она родилась в Петербурге, а тем, что она в нем и помрет. И ни за что не уедет ни в какую Бельгию или, не дай боже, в Москву, как это сделали Вера Татаринова и Катя Волгина. Потому что у нее тут корни. Да-да, Катя!
И даже если объявится на нашем сером плоском горизонте заморский принц... что ж, придется принцу переезжать в Питер. Спросите у главного редактора питерского VOICE Наташи Дудий. Она знает.
Еще в питерском Cосмо работают авторы: Женя Кондратьева, Вера Градова, Алла Шарандина, Вера Татаринова, Ира Форд, Наталья Черных, Даша Кохреидзе, Лена Лукиянчук и ваша покорная слуга Нина. Когда меня просят о чем-нибудь написать, я специально пишу все наоборот. Что белое – это черное, черное – это белое, и доказываю примерами. Получается смешно.
Вот и сейчас я вам быстренько докажу, что мифы о Петербурге создают в первую очередь сами петербуржцы! Ведь на самом-то деле город у нас простой, нормальный город, веселый, жизнерадостный, местами красивый, местами вообще неинтересный... Такой же, как все – Париж, там, Лондон, Москва, Вена, Будапешт, Барселона...
Даша: «Я как-то приехала в Москву. И никак не могла найти нужную улицу. Стою посреди дороги и не могу сообразить, в какую сторону идти. Спрашиваю у какого-то пожилого дядечки: как найти улицу такую-то? А он мне в ответ:
– А ты на ней стоишь! Ты что, из Пердей приехала?
Я обиделась и говорю:
– Сами вы из Пердей, я из Питера!
А потом смеялась – вот он, ответ, достойный петербургской интеллигентки!»
Миф 1
Мороз и солнцеОчень мы любим это дело – приехав куда-нибудь в трескучий мороз, сказать:
– У вас мороз еще ничего! Легко переносится. Потому что сухо. А у нас в Питере в минус пятнадцать уже как в минус тридцать пять. Сырость ужасная, плюс ветер со всех четырех сторон – выходишь на улицу, лицо сразу отваливается. Климат...
А если мы приезжаем куда-нибудь в жару, мы говорим:
– Вот когда жара такая, это нормально. А у нас в Питере жара – просто убиться можно. Влажность, духота, как в тропиках, все потные, дышать нечем... Климат...
Куда бы мы ни приехали – в дождь, в ветер, в слякоть, в пасмурь или в туман, – мы в любом случае не преминем заметить, что этот дождь или слякоть – еще вполне ничего, а вот у нас в Питере... эх...
А между тем «VOICE Петербург»...
...рассказывает девушкам о ярких купальниках в модных коллекциях, пляжных вечеринках в пригородах, открытых концертах в наших прекрасных парках, и о сверкающих кабриолетах, на которых так хочется промчаться по окутанной розовой дымкой набережной белой ночью... И о коньках и лыжных курортах, и о прогулках золотой осенью, и о модных весенних ботильонах из светлой замши – и все это абсолютно актуально для нашего города!
Ведь если ты в первую половину лета как следует походишь в солярий, то к июлю купальник будет смотреться на тебе просто шоколадно, а на пляжных вечеринках и открытых концертах обычно продают дождевики. И если у тебя есть кабриолет, то по крайней мере полтора раза за лето ты сможешь откинуть крышу, а замшевые весенние ботильоны... что ж, их жизнь коротка, но ярка!
Марина: «Мы с мамой пошли на концерт в Эрмитажном саду, очень нарядные и довольные. У меня были вечерние атласные туфельки и платье с открытой спиной, мама в прекрасном светлом костюме и светлых лодочках. Едва концерт начался, хлынул страшный ливень. А зонтиков не было почти ни у кого! Так вот, предприимчивые люди, вероятно, из уборщиков, начали продавать большие черные мусорные мешки – по пятьдесят рублей! Что делать – все купили эти мешки и стояли в них под проливным дождем, как какие-то чудища. Зато музыка была замечательная...»
Миф 2
Мы болеемУж если у нас не скоротечная чахотка, то грудная жаба, если не аневризма, то пневмония – бытует мнение о том, что Петербург населен хрупкими астеничными существами, этакими бледными цветками, взросшими на болотистой мглистой почве.
– И вот я всю зиму кашляла, ненавижу зиму, она такая долгая, такая мерзкая, я всегда болею... — с удовольствием рассказываем мы крепким розовощеким друзьям из Нижнего или Сибири где-нибудь на курорте, — мне вообще с детства прописали как можно больше времени проводить на юге, чтобы хоть как-то восстанавливаться...
И они, румяные и отзывчивые друзья из «климатически здорового региона», качают головами со смесью ужаса и какого-то восхищения:
– Да уж, как вы там еще живете!
А между тем «VOICE Петербург»...
...рассказывает девушкам о фитнес-центрах и спа-процедурах и целительных массажах, и о том, как прекрасно и полезно дышать духами и туманами, морским бризом и крепким забористым сосновым воздухом пригородных парков, и как сохранять красоту кожи и здоровый цвет лица, несясь в безумном ритме мегаполиса – с вечера на вечеринку, с утра на работу, в обед – в бассейн, после работы на курсы итальянского...
И вот смотрите – друзья из здорового региона уже просят пощады: «Все, хватит, сдаемся!», друзья просят отпустить их спать, друзья уже валяются под столом. А кто все еще пляшет, опрокидывая в себя коктейль за коктейлем? Кто требует еще по одной, сбрасывает туфли, кто не дает друзьям спокойно умереть, теребит их и требует срочно идти купаться в ночном море голыми? И кто встречает рассвет в обнимку с шестью туземными официантами, с которыми уже под утро завязался в-о-о-о-т такой разговор за жизнь на смеси английского, немецкого, турецкого, папуасского и эсперанто и которые обещают, что обязательно приедут в Питер смотреть на белые ночи?..
Хрупкое и нежное петербургское создание! И когда друзья едва поднимают трещащие головы с подушек, нежное создание уже стучится к ним в номер, полное жизни, анальгина и дьявола:
– Ребята, вы что еще валяетесь? Срочно купаться и в бар – поправлять здоровье!
Ольга: "Мы были в Доминиканской республике, и там ребята уговорили попробовать местный ром. Не тот, который подают в отеле туристам, а тот, который пьют сами жители, – бутылка за доллар. Из девушек пить его согласилась одна я. Потому что ведь надо все попробовать в жизни! Это оказалось что-то страшное. После бутылки этого рома мы ринулись купаться в океане, потом строили какую-то голую песчаную бабу, танцевали бачату на пляже, а с утра у меня посинел нос. В этом роме было столько сивушных масел, что у всех, кто его пил, по-настоящему посинели носы! Мне было ужасно стыдно, и я еще три дня прикрывалась широкополой шляпой. Петербурженка с синим от пьянства носом!»
Миф 3
Все психиВ Питере все больные на голову – зачеркнуто! – психи... – зачеркнуто! – крайне тонкой душевной организации.
Да, в нашем городе считается хорошим тоном иметь депрессию. Ее можно лелеять, пестовать, рассказывать о ней друзьям и подругам (много раз, с большим количеством подробностей) и лечить сколько душе угодно. Мы любим на досуге рассказывать друг другу:
– А я вот боюсь метро. Никогда не подхожу к краю платформы...
Или:
– До шести утра не могла заснуть. Все думала – кто я, что я и вообще зачем я живу?
Или:
– Когда я была маленькой, мне часто снился страшный человек в черном. Что он приходит в черном плаще, смотрит страшными глазами из-под черной шляпы, потом распахивает свой плащ, а т-а-а-а-м...
Мы рассуждаем о том, как невероятно трудно нам в личной жизни, как чудовищно далека реальность от идеала и как страшно не похож Петя на синюю птицу...
– Своей колбасой он оскорбил мое чувство прекрасного! А когда я вижу его сандалии, надетые на носки, у меня начинается душевная травма...
А между тем «VOICE Петербург»...
...рассказывает девушкам о здоровых отношениях и личностном росте, о том, как и где найти себя, как и куда себя лучше приложить, а приложив – как не сойти с ума и сохранить свои нервы крепкими, как канаты, среди всего этого безумия: работы, ответственности, совещаний, пробок, кредитов, магазинов, денег, уборки, готовки, друзей, мужей и детей, – и быть среди всего этого самой красивой, самой любимой, самой веселой и всегда готовой к любым жизненным перипетиям. Пока питерская девушка ласково обихаживает свой невроз, подкармливает его душещипательными фильмами, книгами и стихами, почесывает ему спинку и приглаживает ему шерстку, другая не может найти себе места от тоски. И ей кажется, что мир ужасен, и жизнь не имеет смысла, и никто не может ей помочь, потому что никто не скажет с радостью:
– Вот-вот, и у меня то же самое!
Марья: «Вчера иду я к зубному врачу. Мало того что к зубному, так еще и в ужасном настроении – жизнь не удалась, я толстая, меня никто не любит, всюду в мире происходят плохие вещи – словом, в полнейшей депрессии. Стоит дяденька, раздает какие-то листовки. Внимательно посмотрел на меня и протягивает. Я машинально взяла, а там написано: "Если вы стали жертвой жестокости в психиатрическом учреждении, обратитесь к нам". Я хохотала, как безумная. Это с каким же лицом я шла по улице, если он углядел во мне жертву карательной психиатрии?! Плохое настроение сразу как рукой сняло!»
Миф 4
Очень культурная столицаХотите, я открою вам секрет, как производить впечатление глубоко культурного петербуржца? Петербуржец никогда не станет хвастаться, какие мы все тут культурные! Он, то есть мы, умеет делать это гораздо тоньше. Мы делаем вид, что вся эта культура, все эти сокровища человеческого духа для нас – настолько обычное дело, что мы уже даже никакого особого трепета не испытываем. Наоборот, для нас это все – тьфу! Поэтому настоящий петербуржец никогда не скажет «и пошли мы в Русский музей», а скажет «пошли мы от нечего делать в Русский музей». А еще скажет «были мы в Александринском, набухались в антракте шампанского», «поехали в Петергоф на фонтаны потупить», «решила сходить в Капеллу раз в сто лет"... А между тем VOICE рассказывает о выставках и премьерах, об арт-акциях и инсталляциях, о новых книгах и музыкальных событиях без всякого пиетета.
Аня: "Я не читала Солженицына. Несмотря на то что проходила его и в школе, и в вузе, и могу рассказать о пафосе его произведений... И вот как-то в книжном у метро попросила дать мне Солженицына.
– Это что, детективы? — совершенно спокойно спросила продавщица.
– Нет, что вы, это классика! — возмутилась я.
– Тогда там, — заявила тетка, махнув рукой, — где Фет.
Я пошла в указанном направлении и действительно обнаружила полочку "Классика", на которой одиноко отдыхали Твардовский и Иван Шмелев. Мне стало их так жалко, что я немедленно решила их спасти – и всех купила. Тем более что их я ведь тоже не читала..."
Миф 5
Как в кино!В Петербурге происходят удивительные судьбоносные встречи, и можно встретить свою любовь, и люди совершают неадекватные романтические поступки и гуляют по городу по ночам, прямо как в фильмах "Прогулка", "Питер FM" и так далее...
Я собиралась иронично оспорить этот пункт (как и все предыдущие), но тут и осеклась. Ведь именно об этом я и пишу в VOICE уже 10 лет. Это правда! Это действительно так. Это Питер, детка!
Даша: "В субботу мы ходили в ресторан с Лехой. А потом он позвал меня на Марсово поле нюхать сирень и стал там ко мне приставать. Я еле от него отбрыкалась и чудом успела на Троицкий. В воскресенье пошли с Димой в кино, и странным образом и с ним мы оказались на Марсовом поле, где опять же нюхали сирень и он ко мне приставал, и в этот раз на мосты мы уже не успели, и он полночи таскал меня по городу и выносил мне мозг. И что самое смешное, вчера мы вышли с работы с Валерой, и он спросил, нет ли у меня желания пойти на Марсово поле погулять и понюхать сирень! Они что, сговорились?"
Нина Гечевари
