Во дворе жила собака

Я открыла ему дверь и прямо сказала:

– Давай расстанемся.

Он потоптался на лестничной площадке, удивленно пожал плечами и спросил:

– А как же цветы?

– Давай сюда. В хозяйстве все пригодится.

И он ушел. А цветы остались.

Мы не ладили с Димой с самого начала. Тогда, год назад, все казалось многообещающим и безоблачным, но все равно я чувствовала подвох. Когда мы ходили гулять, обязательно начинался дождь, розы, которые он мне дарил, постоянно царапались. И так далее. Он много говорил и все не о том. А я больше молчала, и мои уставшие уши обматывались вокруг меня шарфом.

Он техник по складу ума, я гуманитарий, и, когда он в который раз объяснял мне строение двигателя гоночного автомобиля, я думала о конфликте Гамлета и о проблеме лишнего человека в современной литературе.
Я не понимала, что держит нас вместе. Он объяснял. Я забывала. Он повторялся. Я переставала слушать. Он называл меня глупой. Я плакала. Он утешал – и в эти минуты мне казалось, нет человека счастливее меня!
Но это раньше.

Я рассталась с Димкой, не вникая в подробности, но с твердой уверенностью в своей правоте. И вот теперь, свободная, красивая, наученная жизнью, я вступала в жизнь новую, неукрощенную!

Во дворе жила собака. Рыжая и мохнатая, как подушка. Собака каждое утро встречала меня у подъезда и провожала до метро. А потом убегала по своим делам, важно мотая хвостом. Такая у нее была любовь.
Я уезжала в институт, и в театр, и в гости к сводному брату Гере. Он красивый и веселый и всегда притягивает ярких людей. Там я познакомилась с Игорем. Игорь – высокий и прямой, как зонтик. Но не складной, а трость – в сумку не положишь, а носишь в руках, выставляя на всеобщее обозрение, и забываешь в метро.

Гера собрал всех в охапку и сказал:

– Будем играть в монополию!

Пока все возились с полем и фишками, я встала возле Игоря и стала размышлять вслух:

– А давай я тебя передам Оксане. Ей нравятся такие, как ты.

– Не надо меня никому передавать. Я тебе не эстафетная палочка. Сама взяла, сама и мучайся.

Я хотела сказать, что никого не брала и вообще понятия не имею, как это – брать, но промолчала.
Игорь решил проводить меня до дома. Он расправил плечи и купил мне цветов. Желто-красный нелепый веник, который я прижала к груди и долго восхищалась тонким вкусом нового кавалера.

Машинка у него была немка. Не люблю немок: едут жестко, крепко, хоть и уверенно. Поговорили об авто. По правде сказать, ни черта он в машинах не понимает. Ограничивался общими фразами. Техосмотр покупал. Я закрыла тему, а он еще долго хвастался, что у него мотор два литра. Вау.

Моя собака терпеливо ждала меня у выхода из метро, а меня все не было. Она беспокоилась и ходила взад-вперед, пока в переходе не погас свет и метро не закрыли.

Дома я наслаждалась отсутствием Димки. Он сидел бы и пил малиновый чай с малиновым вареньем, жаловался бы на профессора, который поставил ему тройку, болтал бы о машинах, а потом бы заснул первым… Холодные руки от таких мыслей теплели.

Я не обращала на это внимания.