Профессия по наследству: принимать или нет?

Как и во многих других случаях, главную роль в семейной производственной пьесе, будь то лирическая комедия или драма, играет родительский сценарий. Папа и мама, чаще всего даже не осознавая этого, передают нам свой жизненный опыт в виде формул – предписаний и предостережений (как называл их основатель транзактного анализа Эрик Берн): «Не будешь хорошо учиться – пойдешь полы мыть!» А мы, в свою очередь, невольно стараемся оправдывать родительские ожидания (даже если они совсем не радужны), ведь детям жизненно важно, чтобы родители их любили. Беря пример с мамы и папы, ребенок демонстрирует высшую степень обожания, как бы заявляя: «Смотрите, как я вас люблю: я выбираю ваше дело, даже если мне оно не нравится». В случае же, когда родительские предписания превращаются, по выражению того же Берна, в проклятия («Ничего из тебя не выйдет, кроме дворника!»), ребенок подсознательно воспринимает это либо как руководство к действию (и тогда говорят, что на детях гениев природа отдыхает), либо как вызов: «Ну это мы еще посмотрим!» (и тогда реализует так называемый антисценарий).

Конечно, в большинстве случаев родители стремятся уберечь нас от ошибок и научить жить хорошо – естественно, в силу своего понимания счастья. И семейные сценарии не всегда вызывают раздражение, зачастую они бывают очень эффективны, ведь кто еще может объяснить, как быть успешным, лучше, чем успешные родители?

С другой стороны, если твои папа и мама выбором своей профессии не очень довольны, то, скорее всего, станут ожидать, что ты, как их улучшенная версия, обязательно воплотишь в жизнь все то, что им самим не удалось. А ведь не факт, что тебе понравится существовать только для того, чтобы оправдывать чьи-то надежды. Поэтому для начала желательно свой семейный сценарий выявить и осознать, а уж потом принять решение, будешь ты следовать ему или нет.

НАТАША и стоматологи

«Другого выхода у меня и быть не могло, — вспоминает Наташа, моя одноклассница. — Я не знаю людей, которые бы жили так же благополучно, как мои родители. Они оба стоматологи, только мама терапевт, а папа протезист. В свое время они ушли из ведомственной поликлиники и открыли свой кабинет, всю жизнь я видела их вместе, и мне кажется, в этом еще один плюс общего дела – оно сплачивает семью. Естественно, я, как многие дети, ходила в музыкальную школу и на гимнастику, но поступать готовилась только в медицинский институт. А как иначе?! У нас же семейный бизнес. Я ведь понимала, какая на мне ответственность.

Мечтала ли я стать кем-то еще? Если честно, я об этом даже не думала. А зачем?! У меня стабильное дело, я работаю на себя, родителям приятно, что их дело развивается – за последние годы я открыла еще несколько кабинетов в нашем городе. Все идеально налажено, и я бы хотела, чтобы уже моя дочь продолжила нашу династию».

КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА: Наташа не задумывалась об альтернативах в профессии, потому что родители по сути не оставили ей выбора. Такие семьи, отношения в которых строятся по принципу слияния, воспринимаются их членами как единый организм, где все должны хотеть одного и того же, делать одно и то же, быть едины во всем. Часто в роли «цемента» выступает общий бизнес, который объективно требует полной отдачи от каждого. Но при всей кажущейся прочности такие отношения пренебрегают значением индивидуальности. Дети рассматриваются прежде всего как наследники, чья обязанность – приумножить родительские достижения, а их собственные природные задатки и желания не рассматриваются всерьез. Обратите внимание: Наташа точно так же не интересуется, чего именно хочет ее собственная дочь. Интересно, что дети в таких условиях скорее гордятся своей будущей миссией и довольно редко задумываются, а что же нравится им самим, – все потому, что их с ранних лет приучают игнорировать внутренний голос, не потакать «эгоизму», принося личные желания в жертву общей пользе. И мало кто из выросших в таких семьях детей может заявить о своих планах в открытую, мало кто отваживается стать причиной серьезного семейного конфликта. Рано или поздно родители, конечно, признают право отпрыска на самоопределение, но до того ему придется пережить, возможно, немало трудных моментов.

Однако (хорошая новость!) весь груз ответственности за продолжение династии чаще всего несут старшие (или единственные) дети, а вот младшим предоставляется хоть какой-то выбор.

САША и архитекторы

«А вы к кому пришли? — спросил меня знакомый врач в лифте педиатрической академии, куда я привела ребенка на консультацию. — К Павлову? О, вам очень повезло – это замечательный специалист, потомственный врач! И отец его, и дед здесь работали». «Фамильная» профессия дает большую фору: заработанный старшими родственниками авторитет и связи достанутся тебе без особого труда, по наследству. Но и заданная планка будет высока. Постоянно доказывать, что «ты этого достойна», – большой стресс.

Когда путь, который предлагают тебе родители, совпадает с твоими личными пристрастиями, это редкая удача. Проблема, однако, в том, что эти самые пристрастия надо еще выявить. Далеко не все подростки (а ведь именно в тинейджерский период мы решаем, кем быть, каким быть) понимают, чего конкретно они хотят. И только в процессе учебы, практики или уже работы человек может осознать, что занимается не своим делом. И заново отправиться на поиски себя. Так мы и узнаем с изумлением, что кто-то бросает отличную карьеру в телекоммуникациях и уезжает на несколько лет в Аргентину изучать тонкости исполнения танго, а успешный менеджер, руководитель отдела становится егерем на отдаленном таежном участке (честное слово, это реальные случаи!).

Если радикальные перемены не твой вариант, подумай, как еще ты могла бы реализовать свои таланты. Кто мешает тебе, например, выбрать интересное хобби? Как моя знакомая Саша: «Я особо не задумывалась, чем я хочу заниматься в жизни. Мама-архитектор хотела, чтобы я поступила в архитектурно-строительный – у нее были знакомые в приемной комиссии, и она была уверена, что устроит меня в хорошее место. Причин возражать у меня не было. Рисовала я неплохо, студенческая жизнь мне нравилась, хотя собственно к архитектуре и строительству я особого интереса не питала. И после окончания вуза по специальности работать не пошла. Пару лет была учителем рисования в школе, потом занялась графическим дизайном и пришла в рекламное агентство. Уже много лет я работаю арт-директором – сначала в рекламе, потом в издательствах, и мне, в общем, неплохо. Даже когда начался бум частного строительства и дизайна интерьеров, я не захотела вспомнить про свой диплом. Меня и так все устраивает, а трудоголиком, если честно, я никогда не была. Работа нужна для денег, а для души я нашла другое: уже несколько лет подряд провожу отпуск в научно-биологических экспедициях, ведь моим любимым предметом в школе была биология, хотя вспомнила я об этом не так давно. Я состою в нескольких научных обществах, активно веду исследовательскую работу, общаюсь на форумах и езжу на конференции. Побывала в самых интересных заповедниках планеты, и после таких вылазок я возвращаюсь не только с багажом новых образцов, но и с новыми силами жить».

КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА: Саша – показательный пример так называемого гибкого родительского программирования, когда задается не весь жизненный сценарий, а только его часть, и после выполнения «обязательной программы» ребенок может начать «произвольную» – это не возбраняется. Компромисс заключался в том, что от Саши требовалось закончить архитектурный институт, получив высшее образование в сфере, выбранной мамой, а дальше ей предоставили право определяться по своему усмотрению. В таких случаях выросшие дети нередко идут получать второе высшее – если первое было уступкой семье. Бывает даже, что дети выполняют сыновний/дочерний долг, прожив довольно большую часть жизни так, как хотели их родители (закончить вуз – найти работу – выйти замуж – родить ребенка), а потом начинают жить для себя. Иногда конфликт между желаниями и реальностью приводит к серьезному кризису. Однако, каким бы он ни был болезненным, пережить его нужно, ведь он помогает найти себя и обрести силы следовать своему пути. Впрочем, кризис может и не разразиться, если человек воспринимает любой опыт, даже отрицательный, как ценный урок и усваивает полезные навыки даже из «не своего дела», трансформируя их под свои потребности.

МИША и абсолютный слух

А бывает, что даже такой компромисс – одна профессия для родителей, другая для себя – просто невозможен. Ну нет у тебя таких способностей – и все тут! Надо признаться, я сама являю собой классический пример поговорки «в семье не без урода». Ну а как еще определить случай, когда после нескольких сменяющих друг друга поколений математиков и инженеров я умудрилась родиться стопроцентным гуманитарием?! В то время как вся семья восхищалась красотой какой-нибудь математической формулы, я таращила в учебник глаза, не понимая ни слова из того, о чем они говорят и чем восторгаются. Надо ли объяснять, что постоянное сопротивление попыткам запихнуть меня в лучшие физматшколы закалило меня настолько, что у меня хватило решимости отстоять свой выбор – филологический и философский факультеты – перед хором возмущенных родственников.

Но тут все понятно – не даны мне точные науки. А представь себе ужас родителей, которые, видя в ребенке несомненный талант, вынуждены наблюдать, как тот его упорно «закапывает»? Со мной в музыкальной школе учился мальчик, назовем его Миша. Уникальный случай – Миша обладал абсолютным слухом. Хотя в отношении Миши «учился» – громко сказано: прогуливал он по-черному, заниматься не хотел, даже руки совершенно не берег, упоенно копаясь в мопедах своих дворовых приятелей. Родители Миши – джазовые музыканты – до последнего надеялись вразумить дитя, из которого вполне мог бы выйти второй Паганини, они – как специалисты в своем деле – были в своих прогнозах уверены.

Но не вышло, потому что Миша наплевал на музыку и вообще на высшее образование и стал автомехаником (классным, надо сказать, автомехаником!). И теперь к нему в автосервис ездят владельцы самых дорогих авто в городе – Миша по звуку определяет любую неполадку в любом механизме. Что тут скажешь – абсолютный слух.

КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА: Любящие родители вряд ли будут заставлять ребенка заниматься тем, к чему у него нет способностей, обрекая его на неудачи. Однако, когда одаренность явно заявляет о себе, сложно смириться с тем, что она не будет реализована. А если есть шанс, что он превзойдет родителей и воплотит их самые смелые надежды, они могут начать на ребенка давить. Но сила действия равна силе противодействия, и в ответ на активное вмешательство в его жизнь ребенок может выбрать антисценарий – назло родителям. Если те интеллектуалы, он может пойти в рабочие, если работают с девяти до шести – стать художником. И когда желание противоречить оказывается сильнее природных склонностей, придется всю жизнь бороться и с семьей, и с самим собой... Мишин случай – счастливое исключение. Родители-музыканты не видели, как еще, кроме музыки, может реализоваться его дар. А сын нашел способ использовать талант по назначению.

Данные опроса, проведенного исследовательским центром портала SuperJob.ru

Светлана Гуляева
Фото: FOTOLINK

Благодарим психолога Римму Викторову за помощь в подготовке материала.