Панноника де Кенигсвартер в импровизациях

Золотая девочка

Ее отцом был Чарльз Ротшильд – представитель знаменитой династии, матерью – венгерская аристократка. Панноника – младшая из четырех детей – получила свое необычное имя в честь бабочки, которую открыл ее отец. Энтомолог-любитель, он даже с женой познакомился во время охоты за бабочками в Карпатских горах.

По подсчетам одного из биографов, в 1913 году, когда родилась Панноника, семейство Ротшильдов было в пять раз богаче, чем сейчас Билл Гейтс. Ника – так ее звали друзья – воспитывалась как принцесса, а у Ротшильдов за обедом можно было встретить королей, представителей высшей аристократии, ученых – однажды Эйнштейн развлекал детей фокусами. Нике ничего не приходилось делать самой. Когда повзрослевшая наследница ходила по магазинам, за ней неизменно следовал слуга, который выписывал за нее чеки.

Тем не менее богатство не уберегло семью от потрясений. Когда Нике было всего 9 лет, ее отец совершил самоубийство. Он несколько лет болел и был истощен и физически, и морально.

Панноника выросла решительной барышней: лихо водила автомобиль и умела управлять самолетом. Она познакомилась с таким же авиационным энтузиастом: Жюль де Кенигсвартер был французским бароном, почти на десять лет старше ее, да еще вдовцом с ребенком. Роман был стремительным, и уже через три месяца неотразимый барон сделал ей предложение. После свадьбы пара обосновалась во Франции.

Она должна была бы прожить жизнь светской красавицы, но эта английская роза выбрала иную судьбу.

Испытание войной

Когда разразилась Вторая мировая, муж Панноники присоединился к генералу де Голлю и участвовал в военных действиях в Африке. Барон нарисовал жене линию на карте и наказал бежать в Англию, а затем в Америку, если немцы пересекут эту черту. Нике едва удалось выбраться из Франции до того, как границы были закрыты. Ее свекровь отказалась покинуть страну и погибла в Аушвице. Большинство венгерских родственников Никиной матери также погибли. Благополучно устроив детей в Америке (к тому времени помимо пасынка у нее уже было двое своих), Ника присоединилась к мужу в Африке. Она работала в качестве переводчицы и шифровальщицы, а когда военные действия переместились в Италию и Германию, водила санитарную машину.

Кенигсвартер отличился в битвах в Северной Африке, получил несколько высоких наград и после завершения войны занялся дипломатической карьерой. Вместе с семьей он несколько лет жил в Норвегии, потом в Мексике. После войны мир уже не был прежним, изменилась и сама Ника: она увидела жизнь за пределами роскошных особняков и шикарных отелей, осознала, что никакие деньги и высокое происхождение не могут защитить близких от гибели, научилась самостоятельности. Муж начал раздражать ее своей педантичностью и приземленностью. Она родила еще троих детей и усердно выполняла свои обязанности жены дипломата. Однако все чаще и чаще сбегала из дома в Нью-Йорк – отдохнуть, развеяться, сходить в джазовый клуб.

Все из джаза

Панноника открыла для себя джаз благодаря старшему брату Виктору, который был не только третьим бароном Ротшильдом, но и способным пианистом. Эта музыка завораживала ее. Много лет спустя она говорила: «Музыка – вот что двигало мной. Это единственное, что действительно имеет ценность. Это желание свободы. Муж терпеть не мог джаз, он ломал мои пластинки, когда я опаздывала к ужину, а я часто опаздывала».

«Муж не терпел джаз, и когда я опаздывала к ужину, ломал мои пластинки».

Однажды, когда она должна была возвращаться к мужу в Мехико, один из ее нью-йоркских знакомых посоветовал Нике поставить запись пианиста Телониуса Монка Round Midnight. Ника купила пластинку, прослушала ее один раз, потом еще один, потом еще... Самолет улетел без Панноники, она не успела на рейс и осталась в Нью-Йорке. В начале пятидесятых они с мужем расстались, и Ника окончательно обосновалась в Америке. Она быстро освоилась в мире джаза, знала всех и каждого. Ее друзьями были Чарли Паркер, Арт Блэйки, Сонни Роллинз, Телониус Монк, Майлз Дэвис, Джон Колтрейн – музыканты, которые при жизни были причислены к пантеону джаза.

Большинство джазменов того времени были чернокожими. Америка образца 50-60-х представляла собой гремучую смесь неограниченных возможностей и расовой дискриминации. Чернокожим давали понять, что они люди второго сорта: многие отели, бары, рестораны отказывались их обслуживать, им разрешалось садиться только на задние кресла в автобусе, они были обязаны уступать места белым пассажирам, их дети не имели права учиться в одних школах с белыми. Паннонику это возмущало: ужасы Холокоста и гибель еврейских родственников избавили ее от любых расовых предрассудков.

Ника жила в отеле «Стэнхоуп», двери ее номера были всегда открыты для друзей-музыкантов, она устраивала джем-сейшены, всем старалась помочь: оплачивала больничные счета одного, платила за квартиру другого, покупала инструмент третьему, организовывала выступление четвертого. Кого-то она буквально спасла от голодной смерти, от отчаяния. «Я видела, что им нужна помощь, и не могла стоять в стороне и просто смотреть», — вспоминала она позже. Она пыталась спасти и Чарли Паркера, который в последний год жизни тяжело переживал смерть дочери, расстался с женой, разругался со своими музыкантами, пытался покончить жизнь самоубийством. Он принимал наркотики, очень много пил. Паркер направлялся на концерт в Бостон, когда почувствовал себя плохо, Ника приютила его, вызвала врача, но тот уже ничего не мог поделать.

«Я видела, что им нужна помощь, и не могла стоять в стороне».

После смерти Чарли Паркера Паннонику незаслуженно обвиняли во всех мыслимых грехах. А ведь, согласно неписаной семейной традиции, имя Ротшильдов должно появляться в газетах только в двух случаях: рождения и смерти. Узнав новости из газет, барон де Кенигсвартер подал документы на развод. Администрация отеля попросила Паннонику освободить номер, и после пары лет скитания по другим гостиницам она купила собственный дом в Нью-Джерси, который стал известен в джазовом мире под именем Cat’s Нouse не только потому, что Ника кормила всех приблудных котов в округе (в какой-то момент их было не меньше трех сотен), но и потому, что сами джазмены называли друг друга cat.

Нежная дружба

Они познакомились в 1954 году в Париже. Телониус Монк играл в Европе, поскольку из-за истории с наркотиками, найденными в его машине, он потерял разрешение на выступление в клубах Нью-Йорка на целых шесть лет. Эта встреча стала началом отношений, которые породили множество слухов. Однако Ника не уставала повторять: «У нас была чудесная дружба, никакой романтики». Монк был одним из творцов новой эры: быстрый ритм, сложные импровизации – бибоп произвел настоящую революцию в джазе. Первый концерт музыканта после долгого перерыва стал одним из самых значимых джазовых событий десятилетия. Именно Ника помогла Телониусу вернуться на нью-йоркскую сцену. С благословения жены музыканта Нелли она стала практически членом семьи. Дома у Телониуса не было рояля, и он мог целыми днями пропадать у Ники, играя на ее шикарном «Стейнвее» и сочиняя музыку.

Ника больше заботилась о развитии талантов других, чем о собственном. Она прекрасно рисовала, но не реализовала это дарование по-настоящему. «После одной нью-йоркской выставки практически все ее работы были распроданы, но в результате она потратила целый год, чтобы выкупить их обратно, потому что не хотела с ними расставаться», — вспоминает ее старший сын.

В начале шестидесятых Ника опросила триста известных джазменов, задавая им один и тот же вопрос: «Назови три своих заветных желания». Некоторые ответы звучат несерьезно: «Хочу развестись и жениться на тебе» – Арт Блэйки, «Хочу всех женщин и все фортепьяно этого мира!» – Сонни Кларк. Некоторые ответы поражают своей откровенностью: Майлз Дэвис высказал одно-единственное желание – «Хочу быть белым». Сборник этих мини-интервью, снабженный сделанными Никой фотографиями, вышел только в 2006 году благодаря стараниям ее внучатой племянницы Надин де Кенигсвартер.

Панноника до самой смерти продолжала помогать музыкантам. Она успела посмотреть снятый Клинтом Иствудом фильм о Чарли Паркере. Нику там изображала актриса Дайан Сэлинджер. Самой де Кенигсвартер она не понравилась: «Похожа на лошадь».

«Баронесса джаза» умерла в 1988 году после операции на сердце. Согласно завещанию, ее прах развеяли над Гудзоном под звуки Round Midnight, той самой композиции, которая изменила ее жизнь.

Елена Коровушкина
ФОТО FRANCIS AND STEPHANE PAUDRAS.JPG