Отец и сын Смиты
Каково в 15 лет быть мировой знаменитостью?
Так было с детства. Я стал известен, когда родился, только потому что мои родители были знаменитыми. С того момента я у всех на виду. Я помню... Хорошо, не помню, но видел на фотографиях, как родители привели нас с сестрой на премьеру фильма «Дикий, дикий Вест» (Wild Wild West). Мне не было двух, а Уиллоу вообще только родилась! Так что спрашивать меня про то, каково быть знаменитым, это примерно как спрашивать «Каково это, дышать?». Не знаю, я всегда это делал.
Напрягают, конечно, папарацци, которые следят за каждым шагом и сочиняют истории про поступки, которых ты не совершал. Чтобы пройти через это, я пишу музыку и катаюсь на скейте.
Я прекрасно понимаю, что имею больше, чем другие дети, как раз потому, что мои родители знамениты. И хочу использовать эту возможность, чтобы помогать всем в мире и делать что-то прекрасное.
Как отношения ваших героев в фильме перекликаются с вашими отношениями в реальной жизни?
Каждому, кто воспитывает подростка, знакома ситуация — ты говоришь: «Я твой отец. Слушай меня и делай то, что я сказал», — а ребенок все равно делает по-своему. Сайфер Рейдж, которого я играю, — генерал и величайший воин своего времени. Его сын растет в его тени и мечтает проявить себя. И это имеет прямое отношение к нашей с Джейденом реальной жизни. Ты понимаешь, о чем я... Твой отец — звезда мирового кино, и ты борешься за свой кусочек признания в его огромной тени.
Одна из вещей, которую я вынес для себя из этого фильма: мне сорок четыре, и я в переходном периоде своей жизни. Мой отец служил в Воздушных Войсках, так что я вырос в военной семье, в которой много внимания уделялось порядку. Мы даже заправляли кровати, как в казармах! Отец воспитывал меня так: «Мы должны поставить флаг на вершине этого холма, и неважно, что ты чувствуешь». Эта непреклонность помогала мне достигать целей, но она не оставляла места эмоциональным связям. А съемки «После нашей эры» потребовали пересмотра моей позиции. Произошел определенный сдвиг: я перестал стремиться быть номером один и сосредоточился на сыне. Стала важна не победа, а другие вещи — опыт, который получит Джейден, и наши общие переживания, которые мы будем вспоминать. Это формирует отношения больше, чем установка исключительно на успех. Когда мы снимали «Каратэ-пацана», я был диктатором и Джейден выполнял то, что я говорил. В «После нашей эры» ко мне пришло понимание, что успех проекта не так важен, как развитие наших с ним отношений.
«После нашей эры» — это история не только отца и сына, это еще предупреждение об экологической катастрофе. Вы в семье обсуждаете эту проблему?
Джейден очень серьезно относится к проблемам окружающей среды, и мы постоянно говорим об этом дома. Я вырос в Филадельфии, это каменные джунгли, а благодаря съемкам побывал в красивейших местах планеты — Редвуде (Национальный парк в штате Калифорния. — Прим. ред.), Коста-Рике, Юте — и стал еще сильнее переживать, насколько наша природа хрупкая. Даже продвижение в лес съемочной команды на грузовиках было словно вторжение в живой организм.
Идея «После нашей эры» в том, что еще сто лет злоупотребления и пренебрежения — и планета станет непригодной для жизни, а человеку придется искать во вселенной новое место обитания. И это не так уж далеко от реальности.
Беседовала Александра Сороковикова
