Интервью с Brainstorm

Янис: Ну и потом, может, кто-то узнает нас в лицо и скажет: «Нет, ну песня клевая! Но сами они...»

Ренарс: «Да?! Вам по 60?!» (Смеются.) На самом деле было бы намного хуже, если бы все говорили «О, я знаю этих ребят! Но что же они делают? Я что-то не припомню ни одной их песни».

Кстати о «им по 60?» Вам уже, прямо скажем, не по 16...

Ренарс: Спасибо за комплимент!

Подождите, это еще не весь. Для своих «уже не 16» вы как-то неприлично хорошо и молодо выглядите.

Каспарс: Ну это не про Яниса, так что сейчас я расскажу. Мы все время в движении: концерты, разъезды...

Марис: (Важно.) ...съезды, конгрессы.

Янис: Постоянное общение с молодежью опять же. Это тоже очень важно.

Каспарс: Тут даже если захочешь, вряд ли растолстеешь, потому что отыграть двухчасовой концерт – это как несколько спортивных тренировок подряд.

Ренарс: Кстати, мы все, скажем так, регулярные спортсмены: тут у нас и хоккеист, и сноубордист, и все кругом футболисты. Футбол вообще такой национальный спорт Brainstorm.

Янис: Да, и спорт еще дает – как это называется по-русски? – синдром счастья. Ну когда ты побеждаешь в игре, в организме вырабатывается... Ну как его?

Ренарс: Что-то похожее на кетчуп?

Янис: Нет, не кетчуп, гормон радости! Вот и музыка дает то же самое.

Ренарс: А гормон радости похож на кетчуп, это уже доказали.

Янис: Не верю!

Ренарс: Не веришь? Жаль.

Янис: Нет, ну как на кетчуп?

Ренарс: Ну просто похож. Ученые рассмотрели гормон под лупой и сами удивились: «Елки-палки, да это же кетчуп!»

Янис: Знаешь, я вообще давно хочу перейти на Янис. Мне кажется, мое настоящее имя как-то звучнее. Тем более в последнее время чувствую, что не такой я уже и Мэджик.

Ренарс: Кстати, был период, когда мы все взяли себе иностранные имена.

Янис: Не для того чтобы показать, кто тут самый крутой. Мы решили, что так будет лучше после победы в конкурсе где-то за границей. Когда нас приглашали на сцену, мы не понимали, кого они зовут. Иностранцам сложно даются латышские имена.

Ренарс: Да, нашего гитариста звали Гундарс Маушевичс, и вот когда объявляли его, никто вообще ничего не понял.

Сейчас, насколько я знаю, вы возвращаетесь к истокам. Я про то, что от Brainstorm вы решили окончательно перейти к латышскому варианту Prāta Vētra.

Марис: Да, потому что в мире довольно много Brainstorm. Есть немецкие металлисты, есть шведские джазмены, в 70-х годах в Америке была фанк-группа с таким же названием. Вот недавно у нас с Мэджиком было интервью на украинском телевидении. И в конце ведущая дает нам подписать диски. А диски как раз того немецкого Brainstorm, причем с вкладкой внутри. Ну мы посмеялись, конечно. А вообще нам просто кажется, что в данный момент миру интересно что-то новое, необычное, что-то национальное, немножко непонятное. Так что, да, мы решили вернуться к названию Prāta Vētra, но не в России. Тут уже как-то Brainstorm прижился.

Многие девушки мечтают позна­комиться с рок-музыкантами – есть в таких историях особый романтизм. Как вашим женам удалось вас покорить?

Ренарс: У меня и у Мэджика все было просто. Он вообще схалтурил – познакомился с женой в школе, в хоре.

Янис: (С укором.) Кстати, первый с ней Каспарс познакомился, на дискотеке.

Ренарс: Ммм, как интересно!

Каспарс: Не-е-ет, не-е-ет!

Мальчики, не ссорьтесь!

Каспарс: Ну я только потанцевал. (Дружный хохот.)

Янис: А вот оправдывайся теперь!

То есть чтобы познакомиться с рок-музыкантом, с ним как минимум надо учиться в одной школе? И желательно потанцевать с его другом на дискотеке, ну чтоб наверняка?

Ренарс: Идеальный вариант, когда вы знакомы со школы, с университета, а еще лучше – с песочницы. А карьера развивается уже потом, и ты просто постепенно привыкаешь к факту, что твой друг становится известным музыкантом. Другое дело, когда встречаешь девушку уже на пике своей популярности. Ты не всегда знаешь, почему она на самом деле хотела с тобой быть.

Ренарс, я знаю, что твоя жена Агнес – стилист. Отсюда вопрос: ты поэтому такой модный?

Ренарс: В последнее время я больше поддаюсь ее советам. Раньше я все же «на свою голову» одевался.

Каспарс: Мы, кстати, очень мучились. Потому что тот господин все время выпадал из общей картины.

Янис: Да-да, мы в ярких цветах – он в черном, мы в черном – он в ярком.

А песни посвящаете любимым?

Ренарс: У меня как раз жене получилось посвятить песенку – на русском называется «Рамочка». В оригинале она, конечно, была на латышском, а Сергей Тимофеев прекрасно ее перевел. Потом еще и аранжировку для хора сделали. И на английском «Рамочка» есть. Она была задумана как уютная песенка для жены, но как-то вот пошла в народ.

А какие самые романтичные поступки вы совершали?

Ренарс: О, это к Каспарсу, он у нас романтик.

Каспарс: Я? Романтик?!

Ренарс: Да-а-а, полный сад роз.

Янис: Маленькая белая лошадка.

Каспарс: Какие розы? Какая лошадка? О чем вы? Я не в курсе!

Янис: Каспарс стесняется, но он на самом деле очень романтичный. На водном мотоцикле даже как-то приезжал в костюме Бэтмена. Каспарс, ну расскажи, как завоевать девушку!

Каспарс: Да не могу я. Во-первых, нет какой-то определенной формулы. Во-вторых, джентльменский кодекс просто не позволяет рассказывать всему миру о маленьких романтических поступках. Они оттого и романтические, даже можно сказать интимные, что принадлежат только тому, кому ты их посвящаешь. Не существует универсальной романтики. К каждому человеку нужен свой подход. И еще все должно быть спонтанно.

Вы с детства дружите...

Ренарс: Это факт. И этого уже нельзя никак изменить.

Каспарс: Не забыть.

Янис: Не вычеркнуть.

...вы же наверняка друг над другом вдоволь поиздевались за это время? Кто страдал больше всех?

(Все дружно смотрят на Яниса.)

Янис: Они мне руку побрили, когда я спал! Когда-то у меня был очень хороший крепкий сон.

Каспарс: Ну у кого же плохой сон после бутылки виски?!

Янис: Но самое гадкое, что они сделали – вынесли меня в коридор. А дело было в гостинице. И я с этой побритой рукой, значит, спал под дверью. Открываю глаза – какие-то две собаки лохматые через меня прыгают. Вот тогда мне было не очень весело. А так мы красим иногда. Помню, очень хорошо Ренарса расписали, так что он перепугался до смерти.

Каспарс: Да, он тоже уснул как-то у телевизора таким же крепким сном. И мы нарисовали ему морщины фломастером. Очень много линий провели.

Ренарс: Я просыпаюсь в 5 утра, иду в ванную, прохожу мимо зеркала... и меня прям отбросило! Ужас, кто на меня оттуда смотрел, какой-то нереальный чувак. Индеец со Спайдерменом в одном лице. А глаза мои!

Янис: А еще мы каждый раз забавно пересекаем границу на автобусе. В пути обычно играем в карты и сразу договариваемся – кто проигрывает, черным маркером красит себе нос или ухо. Маркер так просто не смоешь, поэтому сразу видно, кто остался в дураках: он встречает таможенников с черным носом или с черным ухом.

Ренарс: Еще Каспарсу иногда в голову приходят странноватые идеи: «А давайте сбреем половину волос», «А давайте сбреем бровь». Мы как-то нашему тур-менеджеру ликвидировали брови.

Каспарс: Он не соглашался бриться в одиночку, я сказал: «О'кей, давай и я за компанию». Это выглядит неописуемо.

Янис: Очень странно это выглядит: вроде тот же человек, но что-то в нем не то. И ты не понимаешь что. Ты тоже попробуй как-нибудь.

Что? Сбрить брови?!

Янис: Ну да. Одну хотя бы.

Каспарс: Ну и гостиницам очень доставалось от нас в свое время. Но мы не были так тривиальны, чтоб выбрасывать телевизоры из окон.

Янис: Мы сами выпрыгивали!

Каспарс: Из окон вроде не выпрыгивали. Зато как-то выиграли в Швеции один конкурс. Это как раз совпало с моим днем рождения. Мы катались на лодке, купались в бассейне, а после играли на рояле. Потом как-то между делом взяли и все тренажеры из спортзала занесли в номер нашего продюсера. А еще все картины с одного этажа утащили туда же. На следующее утро нам хотели предъявить счет, потому что рояль был как будто залит водой. А мы не сдавались: сказали, что у нас есть эксперт, он окончил музыкальную академию, профессор. «Экспертом» был тот самый продюсер, в комнату которого мы занесли все картины и тренажеры.

Ренарс: Он потом вспоминал, что проснулся в каком-то тренажерно-выставочном зале.

Каспарс: А он очень внушительного вида товарищ. То есть на него посмотришь – и кажется, он все на свете знает. В общем, «эксперт» просто спустился, посмотрел очень умно на этот рояль, полазал везде и сказал: «Нормально, работать будет». Тогда все закончилось хорошо. Но через год мы поняли, что шведы на нас все-таки обиделись. Дело в том, что на следующий год этот конкурс по традиции открывает группа, которая выиграла в предыдущем. Так вот, нас не позвали.

Ренарс, получается, ты поешь на трех языках. Бывает, что путаешься?

Ренарс: Иногда мы это сознательно делаем. Говорим, что песня есть на трех языках, и поскольку вечер интернациональный, давайте мы споем на всех. Но несколько раз, бывало, путал. Например, приезжаем в Россию. И как-то перед концертом не прошелся по песням, не подумал, на каком языке исполнять каждую, и вот пошла музыка, а первая фраза бац – и латышская.

Бывает, что композиция лучше выходит, например, на русском, чем на английском?

Янис: «Ветер». Мне кажется, она намного глубже именно на русском.

Ренарс: А вот в случае с «Только бы ты на меня посмотрела» латышская версия вышла очень энергетически заряженной. Когда я перепевал ее на других языках, сам чувствовал, что не могу достичь такого же уровня напряжения.

Ренарс: А чего ж ему не подпеть? На самом деле иногда ради интереса послушаешь песню, которую записали лет 12 назад, и думаешь: хм, интересная аранжировка! Неделю назад мне в руки попался наш последний альбом Another Still Life. А мы его записали около года назад. Думаю, надо бы послушать. Ну хорошо звучит!

Как раз по поводу последнего альбома. Мне показалось, это немного другой Brainstorm. Какой-то более взрослый, что ли.

Ренарс: Ты знаешь, а мне вот кажется, что предыдущий альбом, «Шаг», несколько иначе звучал, чем Brainstorm. А в последнем Brainstorm'a, такого оригинального, как раз больше. Но это, может, еще и потому, что поменялся продюсер, звукорежиссер – это все влияет на то, каким получаются звук, песни, альбом в целом. Самому трудно так оценить. Со стороны все же виднее.

В вашу честь что-нибудь уже называли? Помимо многих детей в Латвии?

Янис: Пока нет. Хотя было бы здорово, если бы назвали, скажем, улицу. Ты где живешь? На Prāta Vētra, 5. Или лодку. Она, кстати, хорошо поплывет! Потому что как ее назовешь...

Каспарс: Нет, лодку не надо. В названии же «шторм» есть. Морякам не понравится. Нам хиханьки-хаханьки, а им в море невесело будет на такой лодке.

Ренарс: Ну давайте тогда надувную.

Каспарс: Женщину?

Ренарс: Лодку!

Кстати, Ренарс, открой тайну: где же, где учат таким танцам, которые ты исполняешь на сцене? Это же высокое искусство, не иначе!

Каспарс: Да как-то раз мы The Rolling Stones разогревали, он насмотрелся и понял «А-а-а, вот как надо!» (Смеются.)

Ренарс: Я не знаю, где-то что-то видел, что-то в душу запало. Да и расслабляешься со временем, меньше волнуешься на сцене, получаешь больше радости от выступления. Все от души идет, тут трудно что-то комментировать.

Янис: Ренарсу, например, какой-то парень подарил комплект шпиона. Там были очки специальные и на пальцы специальные штуки надевались – что-то вроде лазеров. Это был странноватый подарок.

Ренарс: Скажем так, это вообще был странноватый парень. Он появлялся почти во всех местах, где мы играли: Латвия, Бельгия, Швеция, Финляндия – всегда стоял в углу и смотрел. А потом делал всякие необычные подарки. Вот комплект шпиона, потом еще маленькую свистульку Сваровского.

Марис: Причем он всегда подходил к Ренарсу, ни с кем больше не разговаривал. Ты встречаешь его второй, третий, десятый раз и кричишь «Привет!» Он на нас ноль внимания, стоит и проводит Ренарсу анализ концерта – то и то было хорошо, а вот это не очень. Потом поворачивается и молча уходит.

Англичанин такой.

Все хором: Эстонец!

Ренарс: Еще был необычный хороший подарок – плавки с надписью Still looking good. Я в них на пляж ходил.

Марис: А еще машину тебе подарили.

Ренарс: Точно! Случилось это на каком-то мероприятии. Мы прыгали на танцполе, и тут ко мне подпрыгивают два парня и говорят: «Слушай, мы видели, как ты ездишь по Риге на каком-то "Форде". Тебе что-то вообще не идет эта машина. Знаешь, у нас есть авто, мы купили его для жен, но они не катаются. Давай мы тебе отдадим?» Ну а время-то позднее, мы все веселые. Я говорю: «Ну супер! Привозите». И в день, когда мы договаривались, во дворе раздается «Би-би-би»! Я выглядываю в окно, а там MINI Cooper. Старенький такой, на котором мистер Бин ездит. Но в отличном состоянии, весь тюнингованный. И они говорят: «Вот! Катайся!»

Катаешься?

Ренарс: Я отъездил четыре сезона. С годами, правда, тюнинг-то немножко пропал. То есть я машину ни разу не ремонтировал, и постепенно она начала барахлить. Кстати, недавно я случайно встретился с одним из тех ребят, а мы стали очень хорошими приятелями, я говорю: «Мне кажется, пора отдавать машину». Не потому что я там все поломал (Дружный смех.), просто у нас был уговор. Они сказали «Как надоест, ты нам ее обратно отдашь и все».

Каспарс: «Да, она больше не ездит. По-моему, она мне надоела».

Марис: Кстати, мы на этом «Мини Купере» как-то вшестером катались.

Ренарс: Да, вместе с лучшим бомбардиром и лучшим скрипачом Латвии. Ехали и играли «Скользкие улицы».

Янис: Все это происходило около загородного дома, вокруг которого была дорожка. И вот мы вшестером наворачивали круги на этом крошечном автомобиле и душевно так пели.

Ренарс: Мы рады, когда видим, что человек рад. Здорово, если ты можешь сделать кого-то немножко счастливее. Вот вечером так идешь спать и думаешь: «Что же хорошего сегодня произошло?» Бывают такие дни, когда ты вроде бы много чего успел, и все эти дела казались важными, потому что они записаны в блокнотике. Надо отвезти белье в прачечную, сходить в магазин, заехать в офис, надо то, надо это. И вот, где-то между прочим, ты встретил человека, а он такой: «Вау! Можно с вами сфотографироваться?» И ты говоришь «Ну давай!» У тебя это заняло всего пять секунд, но по сути это лучшее, что ты сделал за день.

Ваша группа существует уже более 20 лет и так потихоньку завоевывает мир. Откройте секрет долголетия.

Ренарс: Мы просто делаем то, что нам нравится, и сами получаем от этого огромное удовольствие. А вообще, тут, наверное, как в бородатом анекдоте: «В Советском Союзе идет суд, обвиняемую спрашивают: "Ну как же вы так? Мать трех детей, пионерка, комсомолка, спортсменка... и стали проституткой?" И женщина руками разводит и искренне так: "Да вот не знаю. Просто повезло!»

Больше смеялась, чем беседовала, Анастасия Красавчикова

Благодарим дизайн-завод «Флакон» за помощь в проведении съемки.