Бубликов и свадьба

– Я тут читала, что в парах, где смещены гендерные роли, — сказала М., — у мужчин растет живот, а у женщин болит спина.
– Читаешь всякую ерунду, — проворчал Бубликов, тяжко поднимая ноги над полом, чтобы М. было удобнее пылесосить. Вообще-то они с котом очень не любили, когда М. убирала квартиру в их присутствии, но были достаточно тактичны, чтобы не сообщать об этом каждый раз, когда она брала в руки пылесос. К тому же Бубликов не мог никуда уйти, поскольку он, прикусив от старания небритую нижнюю губу, планировал главное событие в жизни каждого взрослого мужчины – свадьбу.
За последние полчаса он нарисовал четыре цветных квадратика в «Фотошопе». Каждый квадрат обозначал столик в ресторане. За каждым столиком сидели четыре человека. Всего получалось шестнадцать мест, в которые Бубликов пытался втиснуть тридцать с лишним человек, которых нельзя не пригласить, и двух любящих друг друга людей, один из которых сейчас ползал с пылесосом под столом и очень мешал.
Еще Бубликова смущало, что на свадьбу, видимо, придется пригласить так называемых девушек с работы (хотя какие они девушки, подумал он про сослуживиц М., еще лет пять – и внуки в армию пойдут) и брата М. Против брата Бубликов ничего не имел, кроме того, что тот мог прийти на свадьбу с девушкой, тогда как мама М. пока была знакома только с его женой и о существовании девушки не знала.
– А это что за особа? — скажет мама М., и все – крики, слезы, мордобой.
– А что это ты делаешь? — спросила М., заглянув в комнату из кухни с тряпкой в руке.
– Да так, — неопределенно ответил Бубликов, — смотрю тут всякое, думаю.
Чтобы не волновать М. раньше времени, Бубликов ей ничего про замужество не сказал. Ну и, честно говоря, не сказал он ей не только поэтому, а еще и потому, что для мужчины брак – это все-таки серьезная, что ни говори, штука. Конечно, разбуди любого мужчину ночью, и он тут же скажет, что штамп в паспорте ничего не меняет. Но с другой стороны, женитьба – это еще хуже, чем день рождения, потому что подарки делить нужно на двоих, а подводить итоги приходится по одиночке. Свадьба, грустно подумал Бубликов, – это такое место в мужском маршруте, в котором заканчиваются мечты и начинается реальная жизнь.
Ведь ни один мальчик, например, не мечтает вырасти и стать директором по маркетингу. Или бухгалтером, пускай и главным. Или специалистом по выплатам и льготам. Или слесарем. Или креативным продюсером. То есть, наверное, нет ничего такого уж плохого в том, чтобы быть креативным продюсером, однако нормальные мальчики этого не хотят. Нормальный мальчик хочет стать космонавтом. Или пожарным. Или миллионером. Или рок-звездой. Короче, кем-то настоящим. И то, что мальчику приходится работать бухгалтером, потому что, если он не будет работать бухгалтером, семья умрет с голоду или, что еще хуже, не сможет купить себе новые угги на зиму, – и есть самая большая мужская жертва в мире.
– Я люблю тебя, — говорит в таких случаях мужчина.
Но в этих трех словах кроме любви еще много всего, включая «я никогда не буду пожарным или космонавтом». И больше всего в эти минуты мужчина мечтает, чтобы женщина сказала ему, что разрешает ему быть пожарным.
Ну и что любит, конечно.
– Давай, может, это, — сказал Бубликов, чувствуя, как корчится в агонии его внутренний космонавт, — поженимся, типа.
Скажи он это на секунду позже, М. бы ничего не услышала, но она услышала и застыла с тряпкой в руке.
– Зачем? — пожала она наконец плечами. — Это же просто штамп.
Вечером у Бубликова ничего не болело.