Грубые ласки
ИСКУШЕНИЕ. Так получилось, что я в юности была ханжой. Интерес к сексу проснулся у меня ничуть не позже, чем у ровесниц, воспитанниц профессионально-технического училища, то есть лет в 12-13. В 14 я видела подробные и очень красивые сны про ЭТО.
Но так как я была активисткой и кандидаткой на золотую медаль, в школу демонстративно ходила в форме даже тогда, когда ее уже отменили, да и мама моя была гинекологом и противницей добрачного секса, то первый поцелуй случился у меня в пятнадцать, а первые 3 (ТРИ!) года половой жизни я занималась чем угодно (причем по собственной инициативе), кроме Главного. То есть – девушка, испробовавшая большую часть ассортимента из главы «Легкие перверсии» справочника по сексологии, однако сохранившая девственность в полной неприкосновенности.
В 20 я решила, что так дальше жить нельзя и поддалась искушению своих снов.
Моя первая (и на долгие годы единственная) любовь была позади, так что чувства при выборе первого любовника меня не сковывали. Выбор пал на молодого человека тремя годами меня старше – за то, что он был достаточно груб, а я явно тяготела к легкому, без членовредительства (во всех смыслах) мазохизму. Мне хотелось игры в изнасилование, максимально приближенной к реальности.
Родители уехали на три дня в гости к родственникам. Я завесила окна в своей комнате плотными шелковыми шторами, зажгла свечки и ароматические палочки – в общем, превратила свою девическую келью в относительное подобие вертепа. Моя жертва, заранее предупрежденная о своей миссии, явилась вечером с букетом кладбищенских гвоздик и попросила сначала поесть...
Гвоздики я, поморщившись, поставила в вазочку, жертву накормила диетическим тушеным мясом. Ночью он был до отвратительности нежен, а я старательно ломалась, изображая робкую девственницу и распаляя мужские грубые инстинкты. Утром, так и не дав ему ни поспать, ни совершить вожделенный коитус, встала и стала демонстративно одеваться. Юноша не удержался и полез обниматься, довольно грубо. Я пришла в восторг и изобразила гневное сопротивление, нараставшее по мере его активности, однако не звала на помощь и категорических мер, вроде удара в пах, не применяла. Он разошелся не на шутку (или наконец понял, чего я добиваюсь), дал мне по щеке (очень легко), стащил с себя ремень, скрутил им мне руки (не настолько сильно, чтобы я при желании не могла их высвободить), задрал мою юбку, кое-как расстегнул одной рукой свои джинсы и... все случилось. «Все, кажись, — сказал он в финале, — теперь ты женщиной стала».
Я осталась очень довольна: мой сценарий был реализован почти без сбоев, и я часто и с удовольствием вспоминаю эту процедуру.
Юля Мессалина, г.Москва
Фото: fotoregion.ru