18+
Бубликов о правилах любви
Можно, конечно, исходить из того, что любви никакие правила не нужны. Но штука в том, что в любви правил и ограничений больше, чем в футболе.
В футболе ты про все правила можешь узнать заранее, а в любви обычно узнаешь о правиле только после того, как его нарушишь. Например, ночью ты очень тихо, чтоб ни одна доска не скрипнула, ложишься рядом с любимой, осторожно кладешь себе на грудь несколько маленьких шоколадных конфет и через двадцать секунд узнаешь, что есть правило о полном запрете на шелестение фольгой в два часа ночи. Или когда Бубликов учил по ночам китайский – кто мог предположить, что существует правило, запрещающее повторять за диктором китайские слова по ночам. До этих правил невозможно дойти своим умом, они как китайский язык, который ты или знаешь, или нет.
Так, на опыте ты узнаешь, что на других женщин можно смотреть только с негодованием, но лучше не смотреть никак. Что стоит обращать внимание, если твоя девушка подстриглась. Предлагать помощь, если она устала. Дарить цветы. С цветами, правда, было непросто. Бубликов в принципе был не против цветов, но дарить букет по какому-нибудь поводу считал пошлым, а дарить букеты без повода забывал.
Или вот еще одно правило, очень важное – правило жучка. Это значит, что, если на тебя налетели с неожиданным и опасным вопросом, нужно немедленно прикинуться мертвым.
– Я толстая?
Молчание.
– Мне ведь идет это новое платье?
Молчание.
– Каким цветом лучше ¬выкрବ¬сить ногти – фиолетовым или фиолетовым?
Бубликов падает на спину и вытягивает лапки.
Правда ли, что все мои одноклассницы, не считая лучшей подруги, дуры, одна я королева; правда ведь, что от двадцати пирожков на ночь не будет ничего плохого; ты ведь согласен, что ребенок у этой парочки какой-то некрасивый и злобный; послушай, можно хотя бы раз в жизни меня не перебивать.
– Я – веточка, — молча сообщает Бубликов Вселенной, — я незаметная веточка, которая просто тут лежит.
Но на некоторые вопросы он научился отвечать «да, конечно» и «конечно, нет», выверив тон так, чтобы не определить, сарказм это или это Бубликов чихнул. То есть это уже не просто веточка, а отважная ветка, у которой есть свое мнение.
– Я располнела?
– Конечно, нет! — чихает Бубликов.
– То есть да, — говорит М.
Тут Бубликов понимает, что сарказм ему еще надо подточить, нельзя без подготовки заходить в клетку к тигру. Даже если кошка твоей мамы очень тебя боится.
– Конечно, нет! — повторяет Бубликов другим голосом, но уже поздно. С тем же успехом Гитлер мог бы извиниться перед белорусскими партизанами. Отважная ветка, у которой есть свое мнение, с тоской вспоминает о спокойных днях, когда она была бесхарактерной веткой, которая предпочитала отмолчаться.
– То есть, — говорит М.
– Смотри, — говорит Бубликов, — какой некрасивый и злобный ребенок идет нам навстречу.
Некрасивому и злобному ребенку лет двадцать пять, но в критические моменты выбирать не приходится.
– Можно хоть раз в жизни меня не перебивать? — возмущается М.
– Да, конечно, — говорит Бубликов, выкручивая уровень сарказма до нуля. С пенальти на этот раз повезло.
– Не думай, что я забуду, что ты назвал меня толстой, — говорит М.
И тут Бубликов вспоминает самое главное правило: женщины никогда ничего не забывают. Особенно то, чего не было. Прямо как слоны, говорит про себя Бубликов.
И слишком поздно понимает, что сказал это не про себя, а вслух.
