Один дома

– И самое удивительное, – горько отметила ты, обводя взглядом комнату, а точнее, то, что от нее осталось, – что ты действительно совершенно не скучал!

Ты права. Мужчины не скучают. Когда ты уехала в эту свою командировку, бросив меня одного на целую неделю, я так и понял, что наконец отдохну.
– Смотри, хорошенько отдохни от меня, – сказала ты, когда я пер твой возмутительных размеров чемодан на второй этаж по лестнице в аэропорту, – и постарайся не водить в дом всех женщин подряд!
И ты уехала.

Это девушки, оставленные своими вторыми половинами, немедленно начинают, опершись на подоконник, смотреть на дальнюю дорожку, не едет ли милый молодец, и строчить sms-ки: «Люблю скучаю пропадаю тчк когда же ты блин наконец?!» Для нас, мужчин, временное отсутствие женщины – это повод расправить плечи, ощутить в мозжечке былую прыть и тряхнуть стариной так, чтобы душа сперва свернулась, а потом развернулась. Йо-хо-хо!

Начал я с того, что пригласил к себе Макса, но он не пришел. У его дочки в детском саду был утренник. Не понимаю, что за утренник в детском саду в шесть часов вечера, но все пиво, заготовленное для нашей вечеринки, пришлось выпить одному. Заснул я под Тинто Брасса, так и не расстелив кровать. И ботинки свои в ботиночницу не убрал, и куртку не повесил. Хоть в чем-то, да развернулся, честное слово.
Утром с нескрываемым раздражением прочел твое сообщение, что, мол, долетела, встретили, отель превосходный, поужинали, скучаю-тоскую, иду в баню, привет блондинкам-стриптизершам.
За ночь пес съел мои носки.

На работе мне было плохо и мутно, понятное дело. Коллеги хлопали по плечу и поздравляли с глотком свободы. Секретарши главного дали пирога. Получил еще одно твое сообщение, что уже закончила, посетила местный Кремль, вечером собираешься читать, скучаешь-страдаешь, как я там, милый. Сурово ответил, что все в порядке. Потом пошел ужинать с Петькой из ай-ти и полвечера поражался, насколько, оказывается, мир полон зла. Петька пытался познакомиться с двумя девицами через два столика, но, во-первых, они были слишком страшные и вообще невоспитанные, а во-вторых, они нас отшили. Вечером гулял с псом в обществе какого-то деда и похоже на полном серьезе часа два беседовал с ним о разведке.

На третий день из холодильника исчезли те существенные продукты, которые, по идее, никогда не должны кончаться. А именно: масло, молоко и селедка. Возможно, потому, что я ужинал бутербродами с маслом и селедкой, запивая их молоком. Пришлось на завтрак давиться кофе без молока. Перспектива сходить за молоком в магазин напротив открыла мне глаза на то, что, оказывается, я уже два года не ходил в магазин, как все люди, ногами, только ездил в гипермаркет. Взял собаку и пошел. В магазине напротив, блин, не принимают кредитные карты. Пес тоскует. Когда я вышел из магазина и увидел, с каким выражением лица он сидит, привязанный к водосточной трубе (собак в магазин напротив тоже не пускают), я чуть было не написал тебе сообщение, чтобы ты срочно возвращалась. На работе Петька, оказывается, рассказал всем, как мы вчера были в «Луне». Замужние коллеги женского пола мной недовольны. Секретарши главного дали пирога и пакетиков от гастрита. Вечером пил пиво с псом и Матвеичем. Матвеич – это дед, который служил в разведке. Мировой мужик, надо сказать, у него два внука, близнецы, он показывал фотографию, очень похожи, один ест свою ногу. Получил очередное твое сообщение о том, как у тебя все хорошо и как тебе невыносимо плохо. Ответил, чтоб ты не горевала, в конце концов, осталось всего три дня. Ты тут же пискнула: «Четыре!» О-йо. Целых четыре.

На четвертый день я вроде бы уже немного привык и даже убрал за собой постель. Пес тоже вполне смирился. Он откуда-то вытащил твои колготки и бодро трепал их по всей квартире. Накануне, расчувствовавшись, я взял его к себе в кровать. Он всю ночь пинал меня и вытеснял с кровати, как будто он лошадь, а не такса. С дороги я три раза возвращался проверить, закрыл ли дверь. Уже на работе мне пришло в голову, что я не выключил утюг, лампу и тостер. Оказалось, всего лишь свет в туалете.

Ты, кажется, оттягиваешься там на полную катушку. Подружились с местными девочками, ходили в ресторан, пили мартини. Мессалина! Постыдилась бы хоть ради собаки! Продолжаю сурово писать, что у меня все в порядке. Вчера вечером, опрокинув пол-литра с Матвеичем на детской площадке, пытался затеять какой-то серьезный sms-разговор о том, что надо смотреть правде в глаза и думать о последствиях. К счастью, не отправил. Хватит вести этот жалкий образ жизни! Какой-то лишенец, честное слово.

Утро беспощадно начал с холодного душа. Потом бегали с псом три километра. Он, зараза, сегодня спал на подушке. Обшерстил ее всю и дышал мне в нос. Мерзкое животное. Прогнать не хватило духу. По-моему, он испытывает по отношению ко мне чувство превосходства. Ты прямо с утра озадачила меня вопросом, скучаю я или нет. А как ты думаешь? Налаживаю режим питания. Весело и вкусно в «Макдоналдс». Секретарши главного дали кофе и таблеток. Девчонка-продавщица в магазине напротив в ответ на «Дайте хлеб!» противно-сладким голосом спросила: «Столи-ичный или да-арницкий?!» А потом добавила: «А где ваша жена-а?!» Пигалица еще, а туда же. Пес тоже недоволен. Он не любит, когда его привязывают. Матвеич уже достал. Сегодня старательно обошел его на вечерней прогулке. По-моему, его собака заметила.

О горе. Ночью пес сожрал твою пудру. Он испытывает нездоровое пристрастие к твоим вещам. Он откуда-то вынул ее и съел, став похожим на театрального мима. Весь пол в пудре. Вместо завтрака я вытирал пол. Бог с ним, с завтраком. Тем более что холодильник я стараюсь не открывать. В нем кто-то умер. Даже пес чихает. Но мне наплевать. Я все равно счастлив. Не далее как завтра утром закончится мое одиночество. Ты приедешь, ура-ура! Я принес секретаршам шоколадку. Я похлопал по плечу обиженного на меня Петьку. Я улыбался и подмигивал замужним коллегам, так что они даже перестали хмуриться. И – вот сюрприз так сюрприз! – выйдя с работы, я встретил Макса, который как раз был абсолютно свободен. Его жена и дочка поехали к бабушке. Мы пошли и выпили текилы. Потом еще. Потом мы плясали чечетку возле фонаря и, распугивая прохожих, выли дуэтом на луну. Потом, кажется, поехали в боулинг, но это я уже плохо помню, тем более что нас туда не пустили.
Разбудил меня требовательный звонок в дверь.

– Нет, ну главное, что меня поражает, – с обиженным изумлением, смешанным, однако, с уважением, сказала ты, обведя глазами комнату, – это то, что ты действительно по мне не скучал! Я тебе просто завидую! Как это тебе так удается?
Все потому, что я мужчина, детка!