Свой среди своих
Радости и проблемы усыновления. Брать или не брать?
Сегодня это одна из самых животрепещущих тем. Усыновление из «звездной» причуды превращается в одну из норм поведения. С одной стороны, государство продвигает программы, позволяющие взять ребенка в семью. С другой – созрело поколение, готовое к ответственности большей, чем выгул собаки или своевременная плата за квартиру.
Директор Школы приемных родителей Михаил Пименов согласен, что о проблеме брошенных детей начали говорить в позитивном ключе, что прием ребенка в семью – это нормально. Многие стали приходить на занятия в школы приемных родителей. По его словам, в основном это люди со средним достатком от 30 до 55 лет, поровну семейные пары и одинокие родители. «Сегодня существуют различные формы, позволяющие взять ребенка: усыновление, патронат, опека, приемная семья, – продолжает Пименов. – Возможностей много. Но вместе с тем резкого скачка нет. Может, процент детей, которые попадают в семьи, стал выше, но нельзя сказать, что он вырос в разы».
БЫЛО БЫ ЖЕЛАНИЕ
Главное, что пришло понимание, что усыновить ребенка – реально и посильно. Было бы желание. Ограничения здесь – вполне разумные. Усыновителями не могут стать: те, кто имеет судимость; инвалиды; люди, страдающие такими заболеваниями, как туберкулез или алкоголизм. Разница в возрасте между ребенком и усыновителем должна быть не меньше 16 лет. С доходами тоже все достаточно просто: необходимо иметь собственное жилье (приватизированное или муниципальное – не суть) и постоянную работу. Иными словами, чтобы взять малыша на воспитание, вовсе не обязательно быть замужем за олигархом. Все чаще на усыновление решаются одинокие молодые женщины.
ЛЕНА
(один усыновленный ребенок, Сева, 4 года):
В юности у меня были проблемы со здоровьем, из-за них иметь детей оказалось проблематично. Мне уже за 30, с мужем я развелась, время идет, все вокруг с детьми... С начала сбора бумаг до момента, когда в моем доме появился Севка, прошло ровно три месяца. Больше всего, наверное, я боялась выбора ребенка. Прекрасно понимала, что все дети этого ждут. Еще на стадии сбора документов стала изучать банки данных. Севка привлек меня сразу... К тому же его имя было написано с ошибкой – Севостьян, я его запомнила. Меня нисколько не смущало, что я беру ребенка одна, без мужа. Во мне достаточно сил, и я надеюсь, что со временем папа у нас появится. Проблемы... У меня не было опыта воспитания детей... В первый месяц, когда Севка появился дома, мне казалось, что все кончено – моя работа, повседневная жизнь, личная. Сейчас все встает на свои места. Севка – идеальный ребенок. У него не было особых проблем с социализацией, через два месяца он пошел в обычный садик. Конечно, у него слабый словарный запас – это беда всех детдомовских детей. Нередко сложно понять, что происходит у него в душе, он просто не может этого высказать... Я не скрываю от своего сына правду, не придумываю какие-то истории о его происхождении. И надеюсь, что, когда он вырастет, не будет чувствовать себя «другим» в нашем обществе. Он станет одним из многих.
А МОЖЕТ, НЕ НАДО?
Вместе с тем утверждать, что путь приемных родителей усыпан розами, было бы некорректно. Это сложная, нередко изматывающая работа, в первую очередь над собой. Неоходимо помнить об этом.
ТАТЬЯНА
(под опекой два ребенка: Вадик, 15 лет, и Денис, 17 лет):
Вообще-то я никогда не хотела иметь детей, но шесть лет назад мой племянник лишился родителей. Я знала его с младенчества, любила и посчитала, что должна взять к себе. Вскоре стала опекуном второго мальчика – Дениса, он учился с Вадиком. Тогда я просто не понимала, во что ввязываюсь... Первое время много вкладывала в детей, особенно в Вадика. Cтаралась давать ему самое лучшее, носилась с ним как наседка. Но прошло время, и я поняла, что он не то что не считает меня мамой, он вообще не особо считается со мной. Наследственность – это не шутки, уверяю вас. Со вторым мальчиком, Денисом, все еще сложнее. В своей семье ему досталось: пьющие родители, побои. Вы думаете, он это помнит? Детская память очень избирательна, она стирает неугодные воспоминания. Он нет-нет да и вспомнит о «мамочке» так ее и зовет – «мамочка». Это у меня все не так, я плохая, а она – «мамочка». Бесполезно объяснять, что своим родственникам он не нужен. У него нет понятия семьи... Эти дети просто не знают, что такое благодарность, они считают себя обиженными жизнью и думают, что им все должны. У Дениса уже есть квартира – как только ему исполнится 18, он будет жить отдельно. Думаю, что и Вадик тоже. Что я посоветую тем, кто хочет усыновить? Не делать этого.
ЛАРИСА
(трое приемных детей и двое родных):
«Когда мне было лет 12, я отдыхала у бабушки под Рязанью. Там впервые и увидела детдомовских детей. Они шли, одинаково плохо подстриженные, в одинаковой серой одежде... Меня поразило это зрелище, и я стала просить маму: "Давай возьмем ребенка к себе!". Мама ответила: "Вырастешь – возьмешь".
Прошло много лет, я вышла замуж и, когда свои дети подросли, вернулась к мыслям об усыновлении. Первой к нам попала Алина, потом Катя, позже – восьмилетний Артем. С девочками особых проблем не было – они попали к нам совсем маленькими. А с Артемом все оказалось сложнее. Я помню, как мы впервые повели его в "Детский мир". Он на все очень бурно реагировал – в метро, в магазине, на улице. Начинал кричать, скакать... Вы же не станете объяснять прохожим, что восьмилетний ребенок действительно в первый раз в магазине или в метро. Когда Артем только появился в семье, одна моя знакомая посмотрела на него и воскликнула: "Зачем ты его взяла?! У него даже лицо асимметричное!" Только тут мы заметили, что одна щека действительно больше другой. Оказалось, это флюс. Артем два месяца терпел боль – началось все еще в детдоме! – и не смел сказать нам об этом. Боялся, что мы решим, что он "с дефектом", и вернем его обратно.
Директор Школы приемных родителей Михаил Пименов согласен, что о проблеме брошенных детей начали говорить в позитивном ключе, что прием ребенка в семью – это нормально. Многие стали приходить на занятия в школы приемных родителей. По его словам, в основном это люди со средним достатком от 30 до 55 лет, поровну семейные пары и одинокие родители. «Сегодня существуют различные формы, позволяющие взять ребенка: усыновление, патронат, опека, приемная семья, – продолжает Пименов. – Возможностей много. Но вместе с тем резкого скачка нет. Может, процент детей, которые попадают в семьи, стал выше, но нельзя сказать, что он вырос в разы».
БЫЛО БЫ ЖЕЛАНИЕ
Главное, что пришло понимание, что усыновить ребенка – реально и посильно. Было бы желание. Ограничения здесь – вполне разумные. Усыновителями не могут стать: те, кто имеет судимость; инвалиды; люди, страдающие такими заболеваниями, как туберкулез или алкоголизм. Разница в возрасте между ребенком и усыновителем должна быть не меньше 16 лет. С доходами тоже все достаточно просто: необходимо иметь собственное жилье (приватизированное или муниципальное – не суть) и постоянную работу. Иными словами, чтобы взять малыша на воспитание, вовсе не обязательно быть замужем за олигархом. Все чаще на усыновление решаются одинокие молодые женщины.
ЛЕНА
(один усыновленный ребенок, Сева, 4 года):
В юности у меня были проблемы со здоровьем, из-за них иметь детей оказалось проблематично. Мне уже за 30, с мужем я развелась, время идет, все вокруг с детьми... С начала сбора бумаг до момента, когда в моем доме появился Севка, прошло ровно три месяца. Больше всего, наверное, я боялась выбора ребенка. Прекрасно понимала, что все дети этого ждут. Еще на стадии сбора документов стала изучать банки данных. Севка привлек меня сразу... К тому же его имя было написано с ошибкой – Севостьян, я его запомнила. Меня нисколько не смущало, что я беру ребенка одна, без мужа. Во мне достаточно сил, и я надеюсь, что со временем папа у нас появится. Проблемы... У меня не было опыта воспитания детей... В первый месяц, когда Севка появился дома, мне казалось, что все кончено – моя работа, повседневная жизнь, личная. Сейчас все встает на свои места. Севка – идеальный ребенок. У него не было особых проблем с социализацией, через два месяца он пошел в обычный садик. Конечно, у него слабый словарный запас – это беда всех детдомовских детей. Нередко сложно понять, что происходит у него в душе, он просто не может этого высказать... Я не скрываю от своего сына правду, не придумываю какие-то истории о его происхождении. И надеюсь, что, когда он вырастет, не будет чувствовать себя «другим» в нашем обществе. Он станет одним из многих.
А МОЖЕТ, НЕ НАДО?
Вместе с тем утверждать, что путь приемных родителей усыпан розами, было бы некорректно. Это сложная, нередко изматывающая работа, в первую очередь над собой. Неоходимо помнить об этом.
ТАТЬЯНА
(под опекой два ребенка: Вадик, 15 лет, и Денис, 17 лет):
Вообще-то я никогда не хотела иметь детей, но шесть лет назад мой племянник лишился родителей. Я знала его с младенчества, любила и посчитала, что должна взять к себе. Вскоре стала опекуном второго мальчика – Дениса, он учился с Вадиком. Тогда я просто не понимала, во что ввязываюсь... Первое время много вкладывала в детей, особенно в Вадика. Cтаралась давать ему самое лучшее, носилась с ним как наседка. Но прошло время, и я поняла, что он не то что не считает меня мамой, он вообще не особо считается со мной. Наследственность – это не шутки, уверяю вас. Со вторым мальчиком, Денисом, все еще сложнее. В своей семье ему досталось: пьющие родители, побои. Вы думаете, он это помнит? Детская память очень избирательна, она стирает неугодные воспоминания. Он нет-нет да и вспомнит о «мамочке» так ее и зовет – «мамочка». Это у меня все не так, я плохая, а она – «мамочка». Бесполезно объяснять, что своим родственникам он не нужен. У него нет понятия семьи... Эти дети просто не знают, что такое благодарность, они считают себя обиженными жизнью и думают, что им все должны. У Дениса уже есть квартира – как только ему исполнится 18, он будет жить отдельно. Думаю, что и Вадик тоже. Что я посоветую тем, кто хочет усыновить? Не делать этого.
ЛАРИСА
(трое приемных детей и двое родных):
«Когда мне было лет 12, я отдыхала у бабушки под Рязанью. Там впервые и увидела детдомовских детей. Они шли, одинаково плохо подстриженные, в одинаковой серой одежде... Меня поразило это зрелище, и я стала просить маму: "Давай возьмем ребенка к себе!". Мама ответила: "Вырастешь – возьмешь".
Прошло много лет, я вышла замуж и, когда свои дети подросли, вернулась к мыслям об усыновлении. Первой к нам попала Алина, потом Катя, позже – восьмилетний Артем. С девочками особых проблем не было – они попали к нам совсем маленькими. А с Артемом все оказалось сложнее. Я помню, как мы впервые повели его в "Детский мир". Он на все очень бурно реагировал – в метро, в магазине, на улице. Начинал кричать, скакать... Вы же не станете объяснять прохожим, что восьмилетний ребенок действительно в первый раз в магазине или в метро. Когда Артем только появился в семье, одна моя знакомая посмотрела на него и воскликнула: "Зачем ты его взяла?! У него даже лицо асимметричное!" Только тут мы заметили, что одна щека действительно больше другой. Оказалось, это флюс. Артем два месяца терпел боль – началось все еще в детдоме! – и не смел сказать нам об этом. Боялся, что мы решим, что он "с дефектом", и вернем его обратно.
| Усыновление в России.
Интернет-проект Министерства образования и науки РФ. Информация о видах усыновления, статистика, нормативные документы – http://www.usynovite.ru
Сообщество приемных родителей в "Живом журнале" – http://community.livejournal.com/ru_adopt/ Проект "К новой семье", Школа приемных родителей – http://innewfamily.narod.ru/index.html |