Не отпускай меня

Между нами теперь есть море, пообещай мне знать: никогда и ни с кем более у меня не будет такого моря. Да и вообще моря: нежности, любви и утекающего венами времени — лето кончится, но это не значит ничего.

«Дорогая Бланш, пишу тебе, сидя внутри гигантского осьминога. Чудо, но письменные принадлежности и твоя фотокарточка уцелели...». Я пишу тебе откуда-то из коробки офиса, из-под темной марли надутого неба, из-под последней летней полки календаря. Пишу тебе о том, что мое самое лето любви я не смогла задержать. Время смеется надо мной, небо смеется надо мной, кошки смеются надо мной, я — смеюсь над собой, жалкой и снова не взявшей города: я проигрываю каждую секунду, медали звенят, я ударяюсь затылком об полку, да задержите же эту осень, она рано. Ты ведь это знаешь, да?

...- Да, — говорю я тебе, когда ты спрашиваешь меня, нравится ли мне здесь, на южном полюсе, здесь, на краю мира, здесь, в любой его географической точке — мне все равно, где быть с тобой. Время ржаво; еще только осенью мы обсуждали с тобой твое место на карте мира: ты водишь пальцем по глобусу, его круглая текстура сминается, вертится в твоих пальцах, как весь мой мир, миру страшно и щекотно. Монумент: я не свожу глаз с твоих аккуратных пальцев — неприкосновенных.

О погоде: теперь я здесь; мы лежим на пляже, и откуда-то настойчиво поет Sade, возможно, то был технически неисправный магнитофон, попытка мне что-то сказать, или технически подкованный официант прибрежной забегаловки, который знал, как нажать repeat, чтобы музыка казалось вечной. Zoom-zoom: я режу глаза блестящей сеткой твоих ресниц и теплого веера пальцев, которыми ты поправляешь свои волосы, запутанные от соли.