Любовь к наркоману

Олег был самым видным мальчиком в универе – красивый, умный, состоятельный, в него были влюблены все девочки. В общем, когда внимание Олега ко мне вышло за рамки дружеского участия, мне это очень понравилось.

Когда я увидела белый порошок, заплакала: «Это же наркотики! Это путь в никуда!» Он спокойно отвечал: «Да, наркотики. Это путь туда, куда мне надо». Даже в этом разговоре он был обаятельным, и его позиция казалась более продуманной, чем моя.

Я осталась с ним, мне казалось, что я смогу повлиять. Наркоманы в моем представлении не были такими блестящими умницами, как Олег. Под кайфом он был расслабленным, счастливым и спокойным. Когда действие кокаина прекращалось, впадал в меланхолию, ненавидел весь мир, хотел смерти... Но так как он употреблял почти без перерыва, то первое время рядом со мной был удивительно гармоничный человек, который строил планы на нашу совместную жизнь и встречал эту жизнь с улыбкой. Я влюбилась.

Через пару месяцев Олег внезапно сорвался, наорал на меня. Говорил, что я увлечение, что он поиграет со мной и бросит. К тому времени почти вся моя жизнь сосредоточилась вокруг Олега. Мне было с ним так интересно! Мы могли ночь просидеть на подоконнике и взахлеб говорить – о политике Украины, о творчестве Кафки, о Бетховене. А назавтра он признавался мне в измене, говорил, что вот такой он. И что, наверное, все дело в наркотиках. Или в том, что та девушка интереснее, лучше и красивее... Я ловила каждое его слово. Стоило ему упомянуть Кафку, как я прочла собрание сочинений. Когда он отмечал какую-нибудь девушку, я неслась покупать себе такое же платье. Похудела. Из жгучей брюнетки перекрасилась в выжженную блондинку... Олегу нравились блондинки. Я ловила каждый его знак. Я отменяла поездки к родителям, бросала лекции, если он звал меня к себе. Приезжала к нему домой, убирала, готовила обед и уезжала.

Я уже полностью была подчинена ему. Он говорил: «Ты без меня пропадешь, сгниешь». И я верила. Конечно, я понимала, что эти отношения ненормальны, пыталась уйти, отключала телефон, уезжала за десять тысяч километров на родину и ставила сроки: продержаться без него месяц, два, три... Просила подруг удерживать меня от встреч с Олегом. Но стоило ему позвонить, как я тут же покупала билет на самолет и неслась к нему. Я тогда растеряла всех своих друзей. У меня была зависимость от него. Кстати, я была готова принимать наркотики вместе с ним, мне казалось, что это поможет нам стать ближе. Но Олег всегда жестко пресекал любые мои попытки.

Я без него

Через три года он сам меня бросил. Очень грязно, очень обидно. Кричал, что я испортила ему жизнь, сравнивал меня с другими женщинами в самых оскорбительных подробностях. Смеялся, что я верила его разговорам о том, что у нас будет семья.

По дороге домой я купила два пузырька снотворного, выпила оба и легла спать. Мои соседки по комнате обнаружили упаковки таблеток в мусорном ведре и вызвали скорую. Доктор мне объяснил, что надо говорить психиатру, чтобы меня не держали в больнице долго. Я послушно повторила, что нервничала перед экзаменом и, забывшись, выпила слишком много успокоительного... Когда узнала мама, у нее случилась истерика, мне пришлось пообещать, что я буду жить. И что я пойду к психологу.

Несмотря на обещание, была готова прыгнуть под первый же поезд. Но мысли о маме перевесили, и я записалась на прием к психотерапевту. В первый раз я зашла, села и поняла, что не могу ни о чем говорить. Сидела и молчала. Он не торопил меня. Наконец я выдавила, что пыталась покончить с собой. Владимир аккуратно начал задавать вопросы, и к концу занятия я все ему рассказала. Он мне сразу предложил два пути: будем лечиться быстро таблетками или долго и болезненно словами. Я выбрала второй вариант.

Я с терапией

Сначала я рассказывала все, что было стыдно открыть подругам или маме. Он не оценивал, слушал. Объяснял, что в таких отношениях часто оказываются девочки-отличницы, которым важно взять что-нибудь плохое, преодолеть и сделать из этого плохого хорошее. И еще, что люди, склонные к зависимостям, умеют вычислять жертв. Что наркоман и созависимый вступают в отношения, построенные на взаимном чувстве вины и подавлении друг друга. Что от нормального парня девушка не получит такой гаммы ощущений – от невероятных страданий до всеобъемлющего счастья от ласкового слова в ее адрес. И это затягивает. Мы вспоминали, какой я была: как хорошо училась и как мне нравилось то, чем я занимаюсь. Что я играла в КВН. Что у меня было много друзей...

Долго работали с эмоциями. Нужно было каждую негативную эмоцию довести до абсурда, пока она не переродится во что-то иное. Мне казалось, что горя, гнева, обиды и чувства потери больше, чем у меня, не бывает. Я почувствовала, что мне невыносимо ходить на сеансы терапии, и бросила их. Но продолжала выполнять упражнение с эмоциями. Это длилось месяц, в какой-то момент я поняла, что у меня не осталось никаких чувств, а чем заполнить появившуюся пустоту, я не знала. И снова пошла к психотерапевту.

Важно понять: если чувствуешь себя подавленной, кто-то тебя подавляет.

Я и смысл жизни

Больше всего меня волновал вопрос о смысле жизни. Раньше им был для меня Олег. А что сейчас? Для чего жить? Владимир отмахнулся: «Да нет вообще смысла. Живи. Развивайся. Радуйся». Но я же отличница, у меня должны быть только самые высокие цели!

Жизнь в тот период была за меня: меня повысили на работе и прибавили зарплату, снова объявились друзья, я познакомилась с будущим мужем. Владимир был против отношений, говорил, я еще не готова. Но я считала, это просто, чтобы не ночевать одной. Все еще думала, что люблю Олега. Я стерла номера его телефонов, но помнила их наизусть. Через пять месяцев терапии поняла, что не могу вспомнить ни одного контакта. Но до излечения было еще далеко.

Владимир просил записывать все мои чувства, в каких ситуациях они возникают. Мы разбирали, как сделать так, чтобы положительного было больше, а отрицательного – наоборот. И счастья в моей жизни стало гораздо больше. Я научилась относиться к любому негативу как к погодному явлению. Ну дождь и дождь. Я не могу его прекратить, но у меня есть зонтик.

Я переехала жить к будущему мужу. Именно тогда, через семь месяцев после расставания, мне написал Олег. «Давай будем вместе, я зарабатываю деньги на нашу свадьбу». Я не сразу поняла, от кого это. Меня это обрадовало. Я по привычке верила, что я все еще его люблю, но сообщение оставило меня равнодушной, я просто нажала кнопку «удалить». Вторая sms пришла за неделю до моей свадьбы. Писал, что любит. Тогда я поняла, что это сообщение меня волнует меньше, чем мысль, какие чулки мне купить к платью. Накануне родов Олег написал, что женился, но все еще любит меня, и стоит мне сказать, как он будет со мной. Он знает обо мне все и готов меня принять даже с ребенком. Это «даже с ребенком» меня так развеселило, что я продолжала хохотать, ДАЖЕ когда стерла эту sms-ку.

Записала Алина Фаркаш
ФОТО: SAYE