Когда не стало ребенка...

После того как ее 8-месячному сыну Максиму вовремя не оказали медицинскую помощь и он умер, Даша решила бороться с системой, ошибка которой привела к такому страшному финалу.
Когда не стало ребенка...

Имя Дарьи Макаровой (29) уже знакомо многим. После того как ее 8-месячному сыну Максиму вовремя не оказали медицинскую помощь и он умер, Даша решила бороться с системой, ошибка которой привела к такому страшному финалу.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Утром 10 ноября Даша попыталась разбудить сына Максима и не смогла: дышал он ровно, но больше никаких признаков жизни не подавал. Врачи вызванной «Скорой» подтвердили ее догадку: кома. Возможная причина – нейроинфекция. И сказали, что из Академгородка везти малыша надо в «профильную» больницу в поселок Мочище (который находится в Новосибирской области) за 60 км. Дорога туда по пробкам займет два – три часа...

Почему ближе больницы не оказалось? Это длинная история, корни которой уходят еще в советскую бюрократию. Единственный стационар Академгородка и всего Советского района Новосибирска, куда он входит, подведомствен Сибирскому отделению РАН, а не муниципалитету. Детское отделение в нем давно закрыто на ремонт. Ответственность за это, по сути, никто не несет – так уж устроены ведомственные структуры.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Если бы детское отделение работало, Максим мог бы уже через пять минут оказаться в руках врачей. Но этого не произошло. Отказалась его принять и Центральная районная больница города Бердска, в 15 минутах езды. По телефону Даше сообщили, что из-за новосибирской прописки мальчика госпитализировать не имеют права.

Первого января 2011 года в силу вступил федеральный закон «Об обязательном медицинском страховании в РФ», согласно которому медпомощь должна оказываться по месту обращения, вне зависимости от прописки. Однако на грудных детей этот сценарий распространялся и до введения нового закона. О чем врачей, видимо, забыли предупредить.

Следующим отказался от Максима институт им. Мешалкина, специализирующийся на лечении сердечных патологий у взрослых. С ним по рации связались врачи «Скорой». У Максима остановилось дыхание, его интубировали. Воздух в легкие нагнетался вручную – аппарат ИВЛ был рассчитан на взрослых и не настраивался на такие маленькие объемы. Мальчик снова начал дышать, и его – только из-за клинической смерти – согласились принять в Детской городской клинической больнице Скорой помощи № 3 на Красном проспекте. Это на полпути между Дашиным домом и Мочищем.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Реанимационное отделение больницы готовилось к ремонту. «Большие окна законопачены одеялами и затянуты серыми простынями. На полу поломанная кафельная плитка», – напишет после смерти сына Даша в своем неоконченном рассказе о тех днях на форуме Академгородка в разделе «Дети», а потом в ЖЖ по адресу mama-maxima.livejournal.com.

К нам вышел главврач и рявкнул: «Уходите, вам здесь делать нечего, ваш ребенок умер»

Три дня Даша с мужем провели на лестничной клетке возле реанимации. Сына разрешали видеть только по две минуты в день. Из удобств – один стул. Вокруг ободранные стены, все в паутине, из них торчат трубы. Жуткий холод. И крайне своеобразный персонал.

«К нам вышел главврач и рявкнул: "Уходите, вам здесь делать нечего, ваш ребенок умер". Развернулся и ушел, хлопнув дверью. Мы закричали: "Можно к нему, пожалуйста, на минуточку!", ведь уже привыкли, что к ребенку пускают максимум на две минуты. Вломились в дверь, нас встретила медсестра словами: "На одну минуту пройдите, руками ничего не трогать". Мы стоим, лежит Максюшенька завернутый. Я поворачиваюсь и спрашиваю испуганно: "Можно его поцеловать?" "Один раз", – отвечает медсестра.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Первое время после возвращения домой мы сидели с мужем и выли. Потерять ребенка – это самое страшное, что может случиться в жизни. Это был ад. Многие философы говорили, что ад – на земле, и теперь я знаю почему. Я отказывалась верить в происходящее. И до сих пор утром боюсь открыть глаза и увидеть, что Максюши нет. А в первые дни вообще не могла уснуть, потому что он не дышал рядом. Специально выматывала себя физически, чтобы заснуть.

Когда нам сказали, что можно забирать тело из морга, за ним поехала моя мама. После того как она позвонила оттуда и сказала, что выезжает (морг от Академгородка примерно в 30 км), я села за ноутбук и стала описывать события последних дней. Меня трясло, я боялась его увидеть, боялась доказательств того, что это действительно все. Я не помню, что и как писала, но не останавливалась, пока не открылась дверь».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

БОРЬБА, У КОТОРОЙ ЕСТЬ СМЫСЛ

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Даша прочла написанное на поминках, и все родственники и друзья в один голос сказали, что это надо обнародовать, чтобы помочь другим. Даша последовала их совету и, как уже говорилось, выложила текст на форуме. Он произвел эффект разорвавшейся бомбы. В определенные моменты число посетителей ветки доходило до 900 человек. Перепост в ЖЖ вызвал новую волну сочувствия. В итоге молодые родители Академгородка предложили Даше с мужем собраться инициативной группой, чтобы решить, что делать дальше.

Так 22 ноября появилось неформальное общественное объединение «Здравоохранение – детям». «Пришло очень много народу. И видно было, что все они принимают происходящее облизко к сердцу. Я знала, что среди них есть родители особых малышей, которые тоже проходили через детские комы и весь ужас наших больниц. Я увидела в их глазах абсолютное понимание и сопереживание. Вспомнила малышей, которые лежали в реанимации в этих жутких условиях вместе с Максюшей. И тогда подумала: я хочу помочь.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Ведь у многих людей физически нет возможности поднять эту проблему, начать бороться. Но я знаю, что они будут поддерживать меня морально. И решила, что надо это делать – для всех. Мне потом сказал знакомый врач-психиатр: «Ты абсолютно нормальный человек, Даша, потому что это самый правильный поступок после большой потери – занять себя чем-то полезным».

И тем родителям, которые потеряли детей, я могу посоветовать только одно – чем-то заняться. Если у них есть время, пусть мне позвонят. Мамы, которые тоже потеряли детей из-за ошибок системы, пишут и благодарят за то, что я сейчас делаю. Они считали, что с чиновниками бороться бессмысленно. Но за последние три недели я убедилась в том, что смысл-то есть».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Еще до создания объединения Даша начала действовать сразу в нескольких направлениях. В своем ЖЖ она попросила всех присылать ей фотографии больниц – зданий, палат, туалетов, ванных комнат, приемных покоев и т.д. «Мы должны доказать, что условия, в которых врачи пытаются помогать малышам, ужасные», – пояснила она свою просьбу. Это главная особенность Дашиного подхода – она не обвиняет врачей. Они – заложники той ситуации, в которую их поставили чиновники.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

ПОБЕДЫ ДАШИНОЙ КОМАНДЫ

Самое главное требование объединения «Здравоохранение – детям» к властям – обеспечить медицинскую помощь (в том числе неотложную) детям Академгородка. В частности – открыть полноценное детское отделение на базе ЦКБ, предварительно забрав ее у СО РАН, купить детский реанимобиль, которых на город было в тот момент два, изменить порядок доставления малышей в больницы в экстренных случаях и начать ремонт и переоснащение всех нуждающихся в этом больниц. Многого из этого Даша уже успела добиться. К движению «Здравоохранение – детям» примкнуло несколько тысяч человек, в том числе юристы и врачи. Выложенное 1 декабря на YouTube видеообращение, призывающее обратить внимание на проблемы детского здравоохранения, собрало десятки тысяч просмотров, а 4 декабря в Новосибирске прошел митинг, где больше 2000 человек подписало письмо президенту. Митинги проходили и в Москве – 3 декабря к зданию Минздрава вышла с плакатом журналистка радиостанции «Эхо Москвы» Ксения Басилашвили. В этот же день мэр Новосибирска Владимир Городецкий сообщил о том, что к Советскому и Первомайскому районам будет прикреплен детский реанимобиль.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Я чувствую в себе силы кричать о том, что у нас творится. могу и буду помогать другим людям.

«Весь свой ужас и горе я сублимировала в деятельность, – Даша сидит передо мной с раскрытым ноутбуком и показывает присланные ей фото больниц. Зрелище душераздирающее. – Меня обвиняют, что делаю пиар на костях своего сына. А я чувствую в себе силы встать и кричать о том, что у нас творится. Мне пишут: "Нормальная мать лежала бы на могиле сына и рыдала". Наверное, эти люди никогда никого не теряли, они не знают, как у человека устроена психика. И не понимают, что меня так воспитали: все, что происходит внутри, – глубоко личное. Я могу плакать дома в одиночестве, но никто посторонний этого не увидит».

Седьмого декабря был подписан приказ о том, что что всех детей Советского района в экстренных случаях теперь принимают в больницах Бердска. Стало известно, в январе в ЦКБ начинает функционировать полноценное детское отделение.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Первого января 2011 года Даше с просьбой о помощи позвонил отец больного минингитом малыша, который лежал в сельской больнице уже две недели – и состояние его ухудшалось. Родители были в отчаянии. Врачи отказывались переводить ребенка в областную больницу в критическом состоянии. Они ссылались на то, что ребенок может быть доставлен только в реанимобиле, но инструкция по эксплуатации запрещает использовать машину в сильный мороз (за окном было -30 С). Благодаря активному вмешательству Даши малыша транспортировали в областную больницу, оказали необходимую помощь и к Рождеству его состояние стабилизировалось.

Сейчас уже очевидно, люди ищут Дашиной поддержки в самых сложных ситуациях. Движение «Здравоохранение – детям» начало выполнять свою главную задачу – осуществлять контроль за чиновниками. Наконец было решено: Новосибирская ЦКБ будет-таки передана муниципалитету. На сайте zdravdeti.ru открывается общественная приемная, куда можно написать о любой проблеме, связанной со здравоохранением. «То, что я делаю, я делаю во имя Максюши и детишек, которых можно спасти. Мне это очень помогает сейчас».

Достижения в цифрах:

  • Выделено 140 млн. руб. на ремонт детского отделения ЦКБ.
  • Организовано 20 мест для детей во взрослом отделении.
  • В Советском и Первомайском районе теперь есть 1 реанимобиль.

Полина Сурнина
Фото: Алексей Башмаков