Как я написала книгу

В результате я получила свое первое крупное задание и с головой погрузилась в исследование и анализ природы явления под названием «платонические отношения с мужчиной». О чем думала главный редактор VOICE Елена Мясникова, в очередной раз ласково объясняя мне, что это, мягко говоря, не совсем то, что нужно журналу, я не знаю. Наверное, она надеялась, что я больше никогда не появлюсь в дверном проеме с очередным маразмом на двадцати страницах. Но мне некуда было отступать, и я продолжала разрабатывать тему вдоль и поперек, с ребрышка и со спинки, и однажды все-таки чудо произошло – статью, расчерканную редактором красным во всех направлениях, оставили на столе и я услышала заветное «Берем!».

Я неслась домой с грацией пьяного почтового голубя в пятнадцати сантиметрах от асфальта. Я была в эйфории. (Хотя до сих пор меня преследует ощущение, что после мощной редакторской правки в статье нетронутыми остались только мои имя и фамилия). Что произошло после этого в моей голове, я не знаю, но уже следующий текст назывался ни много ни мало – «Армия любовников», ушел на ура, а анонс оказался на видном месте на обложке. Все! Вот таким нелогичным образом я вошла в историю самого первого в стране глянцевого женского журнала.

И именно тогда, почти десять лет назад, начала писаться моя книга. Но я тогда об этом не подозревала...

Я жила в своей маленькой квартирке в центре, одна, с собакой, имея в активе несколько друзей и родителей в другом конце города. В пассиве было почти все остальное, включая доходы и уверенность в завтрашнем дне. И то и другое было настолько нестабильным, что было совершенно непонятно, на что рассчитывать завтра – на ужин в дорогом ресторане или на суп из ботвы. При этом я везде ездила на такси, и никто, кроме близких, не понимал, в чем дело. А дело было в том, что я до смерти боялась спускаться в родную подземку и все гонорары даже не проедала, а прокатывала на дорогах столицы. На последние деньги мы с друзьями покупали фильмы и до зари смотрели «Невыносимую легкость бытия», «Донни Браско», «От заката до рассвета», «Четыре комнаты"... И потом целыми днями засыпали сидя, стоя, на ходу... А вечером снова собирались вместе и на единственной тогда на всю компанию машине шастали по аэропортам, провожали улетающие самолеты и литрами хлестали плохой кофе...

Постепенно события в моей жизни стали происходить от одной статьи к другой или, наоборот, после очередного происшествия на свет появлялась новая статья. Например, в один прекрасный день, повинуясь неконтролируемому эмоциональному порыву, я приобрела золотого, нежного, круглопузого щенка лабрадора. В те минуты, которые после этого поступка я могла урывать для работы, я раскапывала компьютер на столе, заваленном собачьими кормами, и делилась горьким опытом: «Имей в виду, что мальчики, которых ты через какое-то время будешь профессионально называть кобелями, вкладывая в это слово всю душу, храпят. Поэтому не следует, обнявшись со своим дремлющим мастифом, разговаривать по телефону с новым поклонником. Мужчина в таком вопросе не дурак. Он прекрасно понимает, что ТАК храпеть может только другой мужчина...»

...Тут мой «мужчина» с хвостом просыпался в своей корзиночке, и между мной и компьютером вставали лязгающие челюсти голодного существа. Потратив пару часов на своего питомца, я возвращалась к работе. Очередные страницы писались легко и непринужденно. «Очень скоро выясняется, — с чувством выводила я, — что ваши с собачкой расписания совсем не пересекаются. Он спит именно тогда, когда ты бодрствуешь, и больше всего хочет беситься, когда ты спишь. А учитывая то, что у щеночков особой популярностью пользуются игрушки, создающие массу шума, ночи ваши будут "тихими и спокойными". К подобным игрушкам относятся, например, пустые пластиковые бутылки из-под минеральной воды. Особенно хорошо они звучат примерно между тремя и пятью часами ночи. К прослушиванию, как правило, присоединяются соседи, после чего отношения с ними неизбежно портятся. Так же, как портятся подушки и тапочки, которыми ты в полной темноте пытаешься засечь мельтешащую по квартире цель...»

Дальше – больше. Внезапно я поняла, что собственный опыт – даже в гиблом вопросе разведения каракулевой белки или конструирования самоездящего автомобиля – незаменим. Тем более что его можно переплавлять пусть не в золото, но в гонорар, описывая на страницах любимого журнала все радости и горести. Поэтому, когда однажды мне на голову упал приличный кусок размокшей штукатурки с потолка в ванной комнате, я решила, что такой перхоти мне не пережить, и появилась статья о ремонте. Там я живописала, как «...прыгала вокруг жадных начальников строек на окрестных объектах и изо всех сил старалась их убедить, что всю свою жизнь они мечтали встретить меня и подарить... ну, хорошо, продать полмешка этого изумительного цемента. Часто начальники оказывались жлобами и наотрез отказывались расставаться со своим дурацким цементом. Тогда приходилось обращаться к "низам". "Низы" все мешки переводили в бутылки и за спинами "верхов" волокли по заботливо указанному мною адресу... Правда, еще целый месяц после окончания ремонта мне пришлось бегать по всему району от подозрительных личностей, которые выпрыгивали на меня из-за каждого фонарного столба и радостным шепотом сообщали об очередной партии досок и кровельного железа...»

Постепенно выяснилось, что можно использовать не только свой бесценный опыт, но и чужой, грамотно приправленный собственным воображением. Так, законченный теоретик в вопросах сватовства, жениховства и свадебных торжеств, я щедро раздавала советы: «Надо твердо запомнить, что это – именно твоя свадьба. Что замуж выходит не Маша и не Катя и даже не Петя женится. Что на этот раз именно ты обрела то, о чем мечтала... Да, ты не ошиблась, именно тебе наконец улыбнулась судьба, и это до глупости счастливое лицо в зеркале – твое. И платье твое, и фату ты никому не отдашь!.. Только не надо ожидать многого от кучи подарков, сваленных в углу. Конечно, бывали случаи, когда молодым дарили ключи от яхты и тостеры от "Кензо", но лучше быть заранее готовой ко всему – могут преподнести альбом с фотографиями предыдущих пассий твоего суженого, могут конверт заклеить, а про деньги забыть, подарить новый столовый сервиз и разграбить старый...»

Но некоторые явления все-таки требуют непосредственного присутствия. И для того чтобы, захлебываясь от восторга, расписывать ароматы фуа-гра и дворцовую лепнину танцевального зала на Венском балу, надо было отодрать свое величество от дивана и холодильника и съездить посмотреть. Хотя не меньшую пользу приносил и диван. Я помню, как мы сидели в разных концах города с Яной Лепковой, сегодня главным редактором VOICE, и, не сходя со своих диванов, созванивались и ржали над статьями друг друга, грызли свои сухари и не знали, что ждет нас завтра... Если бы за внутренние звонки надо было платить, мы бы до сих пор вкалывали на плантациях, расплачиваясь по счетам. Мы трепались часами, рождая вредные советы вроде того, что «к самому процессу телефонного трепа необходимо относиться крайне ответственно. Он должен напоминать уничтожение куриной тушки – косточка к косточке, тщательно и обстоятельно, не упуская ни малейшей детали, ни малюсенького кусочка... Обнаружив лишь сверкающий скелет, надлежит успокоиться, утереть жирненькие пальчики и, умиротворенно урча, закончить: "Ну все, пока, дорогая. Я тебе завтра перезвоню".

Я с жадностью использовала жизнь как материал для творчества. Посетив в один прекрасный день русскую баню, а в другой, не менее прекрасный, – конюшню, я просто не могла молчать. Я выжила, несмотря на то, что «температура в парилке была такая, что у меня золотое кольцо начало стекать с пальца. Я сидела, плотно зажатая между двумя стокилограммовыми бабищами, с которых пот лился так, словно в их организмах все краны сорвало. У меня так не получалось никогда в жизни, только один раз, когда у меня украли первую зарплату и я рыдала, как фонтан...»

Но, едва придя в себя, я уже оказывалась на коне, и «...свободное животное, как бешеный огурец, носилось по манежу во всех направлениях, трясло головой и победно храпело. На его теле, помимо упряжи, болтался какой-то странный предмет, явно чужой на этом празднике жизни и слабо подающий признаки собственной. Предмет, однако, был до странности живуч и хваток.

Вцепившись в лошадь всеми частями тела, буквально намотав гриву на уши, он боролся с тошнотой и головокружением...»

Вот так, материал за материалом, прошли годы. И тогда, в 96-м, я бы очень удивилась, если бы кто-нибудь мне сказал, что с той самой многострадальной статьи о платонических отношениях с мужчиной начнет собираться моя книжка. Но все произошло, как это часто бывает, совершенно случайно. Почти сорок статей объединились под одной обложкой и общим названием: «Чего хочет женщина... и что из этого получается». Я не отношусь к людям, склонным подводить итоги, но с выходом этой книги это произошло само собой. И не случайно я посвятила ее моему мужу Максиму Суханову: именно с его появлением в моей жизни закончилась одна эра и началась другая. И он, пожалуй, даже больше меня хотел, чтобы эта книжка появилась на свет... Я очень рада, что у меня был мой золотой период в этом журнале. И сегодня, заглядывая в VOICE, я вижу, что он наступает уже для новых авторов. По-моему, это здорово. И, кто знает, может быть, уже сейчас начинают писаться новые книжки, авторы которых об этом пока даже не догадываются?..