И у мужчин тоже! 4 откровенных рассказа отцов о послеродовой депрессии

Исследование, опубликованное в американском журнале о мужском здоровье, показало, что 13,3% будущих и молодых отцов страдают от депрессивных симптомов. Некоторые характерны и для женщин (усталость, снижение мотивации, чувство обреченности), а другие оказались специфически мужскими. Это агрессивное поведение, желание больше работать, повышенный уровень конфликтности, импульсивность в принятии рискованных решений.

Эксперты говорят, что факторы риска для появления послеродовой депрессии включают травматичную беременность, сложные роды, стресс, семейную историю в области психического здоровья, тяжелое детство. Чаще всего срабатывает комбинация триггеров, физических и эмоциональных. У женщин играет роль и гормональная перестановка, а, например, недостаток сна влияет на обоих партнеров. Также немалая роль отводится беспокойству за жизнь маленького человека, финансовым трудностям, потере чувства себя из-за того, что теперь невозможно вести привычный образ жизни.

Во многих случаях оба партнера испытывают схожие чувства: например, страх из-за того, что они не смогут правильно вырастить ребенка или наладить с ним контакт. И если молодая мать страдает от послеродовой депрессии, отец тоже имеет шансы ее заполучить.

«С момента, когда жена забеременела, я понимал, что все изменилось. Я ходил с женой на УЗИ и чувствовал, что скоро все будет по-другому. Старался участвовать во всем, чтобы привыкнуть.

Когда сын родился, все изменилось сильнее, чем я думал. Этот крошечный малыш нуждался в нас с женой, я чувствовал, как сильно люблю его. И страшно переживал из-за денег и того, что не смогу дать ему все, что нужно.

В первый год мы занимались сексом дважды. Она тоже страдала от депрессии, и наши разговоры часто сводились к страху и отсутствию желания что-либо делать.

Когда она нашла меня на полу кухни в тот день, мне было неудобно испытывать такие чувства – от радости, что это мой сын, до страха, что я остался с ним один на один. Жена уже принимала медикаменты от депрессии, скоро к ней присоединился я. В ходе терапии я понял, что чувства отчасти связаны с тем, что мать бросила меня ребенком. Меня вырастили отец и мачеха, они всегда меня поддерживали, но не говорили о прошлом.

Когда родился сын, я почувствовал связь между ним и женой – и понял, что сам такого не испытывал. Почему она не дала этого мне? И раз мать, выносившая меня, не смогла установить такую связь, смогу ли я быть рядом с сыном, ведь у него нет оснований меня любить?

Сейчас ему два года, и мне стало гораздо легче. У нас отличные отношения, и больше я не беспокоюсь о том, что чего-то ему не дам», — Денис.

«До того, как дочке исполнилось десять месяцев, я не видел проблемы. Мы с женой много ругались, я менял работу и не хотел приходить домой.

Потом я понял, что поддаюсь большому стрессу, раз основной эмоцией стало раздражение. Вывести меня из равновесия стало легко. Однажды мы с женой ругались на кухне, я разбил тарелку. Через пару дней мы с семьей поехали к моим родителям, и она подбежала к собаке. Я схватил ее за плечо, боясь, что пес ее укусит, и начал кричать на нее и обнимать одновременно.

Мой отец – врач, он тоже страдал от депрессии, а мать – психолог. Они подбежали ко мне и сказали, чтобы я медленно и глубоко подышал. Я прокатился на велосипеде, потом долго говорил с ними. Сказал, что не могу быть отцом, хочу развестись с женой и ненавижу свою работу. Они ответили, что мне нужна помощь.

Я пошел к врачу, он диагностировал депрессию. Раньше я профессионально занимался велосипедным спортом, потом выбыл из-за травмы, все это оказало влияние на мое настроение.

Сейчас мне 45 лет, детям 12 и 13, брак стабилен, работа тоже приносит радость. Я продолжаю терапию, чтобы справляться с гневом, в состоянии которого не могу принимать решения. Хорошо, что родители направили меня куда нужно», — Андрей.

«Мы с женой прошли через послеродовую депрессию сначала с дочерью, потом с сыном, но не понимали, что на самом деле происходило. 15 лет назад и диагноза такого не было! Говорили, мол, вот ваш ребенок, удачного дня. Но рождение дочери повергло меня в жуткую панику. Я чувствовал потерю свободы и земли под ногами, что нормально для молодых родителей. Но я не знал, что у нас все хуже среднего.

Мы почти не обсуждали это, считая нормой. Я просил жену будить меня посреди ночи для смены подгузника, но она этого не делала, считая, что, как «нормальная» мать, должна все делать сама.

Когда дочке было пять месяцев, я уехал с другом в путешествие на неделю. Она не останавливала меня, но потом мы много ругались по телефону. Зато после возвращения мы смогли открыто поговорить о своих ощущениях.

Перед рождением сына я начал свой бизнес. Было очень сложно, да и на это накладывались те же стрессы, что и при воспитании дочери. Год спустя у нее наконец диагностировали послеродовую депрессию, и я понял, что испытываю примерно то же самое. И что мы не одни! Хорошо бы нам знать об этом раньше», — Олег.

«Рядом с женой и сыном я чувствовал себя одиноким. Она была так привязана к нему после сложных родов, говорила только о нем, он всегда был рядом. Я почти не спал, боясь ночью раздавить его, но не хотел говорить ей, чтобы не расстраивать. Это продолжалось семь месяцев.

Я чувствовал раздражение и был одинок. Я не мог проводить время с ними по отдельности, потому что они всегда были вместе. Мы ругались по мелочам и очень громко. Она сказала, что все происходящее, на ее взгляд, может продолжаться и без меня. Но мы оба хотели спасти брак.

Сыну сейчас два года, ждем второго. Я понял, что раньше проблема была в том, что мы по-разному видели будущее, теперь ожидания совпали.

Я не ходил к психотерапевту, хотя так было бы быстрее. Но теперь мы общаемся открыто и честно. И нам обоим комфортно, когда можно выражать свои чувства», — Максим.