«В восемь лет мой сын не хотел жить»: как я справилась со школьной травлей

Светлана Моторина, автор книги «Травля: со взрослыми согласовано. 40 реальных историй школьной травли», рассказывает о буллинге ее сына и о том, как ей удалось его остановить.
«В восемь лет мой сын не хотел жить»: как я справилась со школьной травлей
Shutterstock

Первые звоночки появились через два месяца учебы

Взрослые часто называют моего сына маленьким принцем — за светлые кудряшки и большие глаза, за то, что он романтик, весь соткан из музыки, живописи, поэзии. В восемь лет у маленького принца пропало желание жить.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В нежном возрасте семи и восьми лет Ярослав подвергся травле. Ирония, если тут вообще уместно иронизировать, заключается в том, что мои школьные годы выпали на девяностые, когда уровень агрессии в обществе зашкаливал, к тому же я была круглой отличницей, однако десять школьных лет мне как-то удалось прожить без унижений и оскорблений. С моим сыном беда случилась в благополучные сытые годы, в престижной московской школе, в классе, где у большинства детей были, что называется, непростые родители, а учительница считалась одной из лучших.

Все события трудно уложить в короткий текст. Еще труднее передать тот ад, который творился в жизни сына и всей нашей семьи. Первые звоночки появились через два месяца после поступления в первый класс «Е». Родители, как полагается, объединились в школьном чате «Ешкины болтушки». В ноябре буквально все в чате начали жаловаться на агрессивного мальчика, назовем его Вовочкой. То толкнет кого-то с лестницы, то ударит, то обматерит, то девочку повалит на пол со словами: «Снимай трусы!» Ярослав все случаи подтверждал, но особо не жаловался. Да и учительница каждый день повторяла детям, что «Вовочка особенный, не надо обращать внимания и тем более давать сдачи».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Сын, чем дальше учился, тем неохотнее ходил в школу. Стал часто болеть. Неделю учится, две недели дома. Имя Вовочки мелькало, но на все наши вопросы Ярослав, как мантру, повторял слова учительницы, что всё нормально и всё наладится. Не налаживалось.

Весной несколько мам прислали мне личные сообщения следующего содержания: «Дети дома рассказывают, что условия, в которых учится Ярослав, сродни тюремным», «Считаете ли вы это нормальным?», «Неужели он ничего не рассказывает? Вовочка его третирует». Я показала переписку учительнице. Та призналась, что Вовочка трудный, но она справляется. «Мальчик сидит за отдельной партой, все перемены под моим наблюдением, и в нашем классе он неспроста, а потому, что у меня есть сертификат дефектолога».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Я резонно задала вопрос, инклюзивный ли Вовочка, встретила взгляд в пол и была отправлена общаться с директором начальной школы. Директор обещала разобраться, посмотреть записи с камер, поговорить с мамой Вовочки. Половина родителей класса решила написать письмо администрации школы с просьбой обеспечить безопасность детей. К слову, в письме не обвинялась и даже не упоминалась учительница, не звучало призывов Вовочку из класса исключить. Предлагалось обеспечить мальчику отдельного тьютера, провести в классе уроки доброты. Письмо было пропитано толерантностью и современными установками о пользе инклюзии, хотя официально школа не признавалась, что Вовочка — ребенок с особенными потребностями, но все всё понимали.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Это письмо запустило все события по цепочке

Следующие полтора года наша семья жила в романе Кафки, где всё перевернуто, невиновные виновны, неправые правы. Учительница собрала лояльных родителей. У стен есть уши, поэтому позже я узнала, что на этой встрече она рыдала, пила валерьянку, жаловалась, что наша семья ее третирует, лезет в учебный процесс, нервная мать каждый день пишет и звонит. «Им надо с ребенком своим работать. Он в роли жертвы. Еще бы, с такой матерью. Он не может за себя постоять. В таких условиях я не могу продолжать работать, я увольняюсь». Заявления об увольнении не последовало. А вот письмо поддержки от благодарных родителей появилось на следующий день. Кроме того, к директору были вызваны все родители, подписавшие первое письмо.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

С каждым разговор складывался по-разному. Одним, активно настроенным, директор говорила, что, конечно, Вовочка проблемный, но учитель делает всё, что может. Для пущей убедительности прямо с урока срывали учительницу и подключали ее к беседе, а та с каждым следующим родителем всё больше нервничала, но повторяла, что всё под контролем, что ей нетрудно. Некоторым же родителям сразу, в первые минуты встречи, показывали список детей из группы риска, требующей особого внимания учителя. В этом списке прямо под Вовочкой неожиданно оказывалась фамилия их ребенка.

Эти разные встречи были похожи в одном: мы с мужем объявлялись персонами нон-грата, общаться с нами настоятельно не рекомендовалось. Шантаж сработал. Из половины класса, изначально настроенной решить проблему травли, остались я и еще одна мама. Остальные как-то быстро переобулись, вспомнили, что их ребенок с Вовочкой подружился или вовремя дал ему сдачи. Мы снова общались с директором. Выяснилось, что проблемы есть только у Ярослава, но всё равно будут предприняты все меры, чтобы ему в школе было хорошо. На этой невнятной ноте закончился первый класс.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

К буллингу присоединились другие дети

Следующий год сразу начался с того, что Ярослава травили уже коллективно. Это были обычные мальчишки, которые любят играть в футбол, не стесняются в выражениях, пока взрослые не слышат. Так совпало, что это были дети тех самых лояльных родителей, при которых грозилась уволиться учительница.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Ярослава называли «девочкой», смеялись над тем, что он слушает Моцарта, постоянно рисует «Крик» Мунка, подтрунивали над любым его словом или действием. Учительница с нами прервала все контакты. Походы к директору и просьба перевести Ярослава в другой класс заканчивались уверениями, что мест нигде нет, обещанием разобраться, пожеланием нам с мужем попить успокоительных, не преувеличивать, не допрашивать ежедневно ребенка и вообще смотреть на жизнь с оптимизмом. Позже мы узнаем, что в топовых школах уход ребенка по причине неудовлетворенности учителем нежелателен, это пятно на репутации учителя и в конечном счете на рейтинге школы.

Потом снова была весна. Дети устали от школы и друг от друга, тем более что никто особо не старался создавать здоровую атмосферу. К травле присоединились почти все одноклассники. Все откликнулись на зов: «Ату его!» Они называли Ярослава придурком, странным, девчонкой.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В один майский день Ярослав пришел из школы в слезах. Рассказал, что его заталкивали в женский туалет, а потом позвали к дереву, сказали, что там есть цветок, его надо понюхать. Наш наивный маленький принц пошел. Это были птичьи экскременты.

Последовал очередной бесполезный разговор с учительницей, разбор полетов в классе, а также замечание Ярославу, что «дети всего лишь играли, никто не хотел ничего плохого», что не стоит рассказывать всё, что происходит в классе, и «расстраивать маму». Манипуляция чувством вины. Сын извинялся за то, что расстроил меня... Мне кажется, я тогда прямо в него закричала, что это вранье. «Ты никого не расстроил! Это они нас всех расстроили. Рассказывать надо, и это никакая не игра». Он послушал, а потом произнес: «Лучше бы меня вообще не было. Все проблемы из-за меня». На следующий день мы снова были у директора. Не знаю, что сработало в этот раз. Место в другом классе нашлось.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В новом классе были четкие правила

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Ярослав категорически не хотел никуда переходить, был уверен, что в новом классе начнется то же самое. Я привела его знакомиться с новой учительницей. Услышав нашу фамилию, она побледнела. Моторины были на слуху. Она явно испугалась. Пришлось уговаривать взглянуть на сына. Она перекинулась с моим сыном парой слов, а когда он вышел, сочувственно сказала мне: «Боже, какой травмированный ребенок. Конечно, я его возьму, его спасать надо».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

У нас началась новая жизнь. Пришлось поработать с психологом. Надо сказать, периодически мы и сейчас возвращаемся к терапии. Травма всё еще дает о себе знать. В первую неделю сентября сын понял, что существуют совершенно другие учителя, другие отношения между одноклассниками и у него всё будет хорошо.

В его новом классе были четкие правила, и они выполнялись. Учительница была строгой, но даже в самых сложных ситуациях она никогда не говорила: «Я ничего не могу сделать». А еще с самого первого дня она настроила всех мальчиков класса (а это были в основном довольно крупные девятилетки), чтобы они вставали стеной за Ярослава, если увидят хоть малейший намек на его травлю. И они это делали.

На совместных обедах и прогулках учительница всегда следила за нашим бывшим классом и пресекала любые попытки стычек. Через месяц она призналась мне, что после наблюдений за нашими бывшими одноклассниками ей многое стало понятно, и многое, да почти всё преподносилось администрацией школы совершенно не так, как было на самом деле.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Уже в начале третьего класса Ярослав полностью восстановился. Травля сошла на нет, а если абьюзер из прежнего класса и пытался в своей обычной манере крикнуть что-то обидное, Ярослава это уже не задевало. Он чувствовал поддержку ребят и новой учительницы, перестал быть скрюченным затравленным зверьком. Он стал смеяться и шутить как раньше, выпрямился, почувствовал себя свободно, снова принялся рисовать, сочинять. Его картины стали ярче, музыка веселее, стихи — жизнеутверждающими.

Я же долго не могла привыкнуть к тому, что с учителем можно общаться, а мои звонки не воспринимаются как террор. Более того, в большинстве случаев учительница звонила мне сама, чтобы обсудить, как проходит адаптация моего сына. Ну а школа... Бывшая учительница, родители, директор младшей школы остались при своем мнении. В том классе травля перекинулась на мальчика, пришедшего вместо нас. Мальчик остался, но вслед за нами еще одна девочка перешла в наш новый класс. По словам мамы, ее травила сама учительница.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Теперь, рефлексируя над полученным опытом травли, я могу поделиться теми выводами, которые я вынесла для себя.

1. Выбор школы

Травли можно избежать, правильно выбрав учебное заведение. К сожалению, очень немногие могут отдать ребенка в авторские школы типа Summerhill в Англии или «Апельсин» Димы Зицера, поэтому поговорим о реальных вариантах.

В районе, где мы тогда жили, школы в пешей доступности были ну совсем никчемными. Я к ним присматривалась. Ситуации травли разворачивались прямо у школьных ворот, мимо проходили равнодушные к детям педагоги и орущие учителя. Единственным «приличным» вариантом была рейтинговая школа, ее я тоже изучила, как смогла: почитала отзывы, погуляла рядом, сходила на встречу к директору. Внешне всё выглядело «вкусно».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Теперь я понимаю, что у хороших школ (не только государственных, но и частных) есть огромный недостаток: для них очень важен рейтинг, здесь не станут делать того, что может его снизить. Здесь проще закрыть глаза на проблему. Но иногда престижная школа — единственный шанс для ребенка не попасть в дурное окружение.

Когда Ярослава начали травить, я чувствовала себя виноватой за то, что гналась за рейтингами. Если это ваш случай, не корите себя, ведь вы желаете своему сыну или дочери лучшего. И потом, как уже понятно из нашей истории, дело часто вообще не в школе, даже в школе с не слишком добросовестным директором есть настоящие педагоги. Учительница, к которой мы перевели сына, сделала очень много для того, чтобы поднять его самооценку. Он очень быстро повеселел, стал участвовать в конкурсах, олимпиадах. Встречал обидчиков в коридоре, но за него стоял его новый класс, да и сам он реагировал уже совершенно иначе.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

2. Выбор учителя

Как найти хорошего учителя? Чаще всего родители изучают отзывы, и здесь кроется ловушка. Об учителе, допустившем травлю нашего сына, большинство родителей отзывались восторженно. Но это большинство составляли родители, уверенные, что ребенок с детства должен учиться терпеть, а в случае конфликта непременно давать сдачи. Совпадет ли мировоззрение у вас и у родителей, оставивших отзывы?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Выход один — еще до начала занятий знакомиться с учителями и установить контакт с ними. Я довольно хорошо разбираюсь в людях, и то, что Марьиванна не совсем мой человек, поняла на первой встрече. Я жалею, что не послушала тогда свою интуицию. Если у вас есть возможность пообщаться с учителями и выбрать того, кому вы можете доверить формирование у вашего ребенка представлений об отношениях, о мире, делайте это обязательно!

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

3. Бдительность

Проявлять бдительность — не значит быть параноиком. Первые сигналы о том, что методы учителя не создают атмосферу безопасности, необходимую ребенку, появились в нашем случае довольно быстро. О том, что в классе есть агрессор, мы узнали в самом начале учебного года. Я помню, что тогда подумала: «Наша учительница — лучшая в школе, надо ей довериться». А когда читала в чате «крики» про Вовочку, не придала им значения: Ярослав поначалу не страдал, «моя хата с краю». Я дико недовольна собой из-за этого.

Конечно, надо было узнать подробно о Вовочке, расспросить сына об обстановке в классе. Затем из разговора с учителем я узнала бы, что она не видит проблемы и ничего с этим не делает. Собственно, после этого надо было срочно переходить в другой класс.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Если вас хоть что-то смущает, пробуйте детально разобраться в ситуации. Даже если она пока не затрагивает вашего ребенка. Первое время хотя бы изредка встречайтесь с учителем. Помните, что работа с родителями входит в обязанности педагогов.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

4. Только один шанс

В течение двух лет мы несколько раз ходили к директору начальной школы и два раза — к директору всего образовательного комплекса. Каждое наше посещение заканчивалось обещанием начальства исправить ситуацию и «взять всё под контроль». Я верила этим взрослым авторитетным людям, и зря: ничего не менялось.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Вот мой совет: давайте наделенным властью людям только один шанс. Если вам пообещали всё исправить, но не исправили, то следующим вашим шагом должна быть решительная мера: перевод в другой класс, в другую школу, вызов медиатора или привлечение регионального ведомства, отвечающего за образование. Проверено на себе: если обещают, но не выполняют, значит, так будет и дальше.

5. Самостоятельная борьба

Не вовлекайте в вашу проблему других родителей. В нашем случае мамы из класса писали мне о вопиющих условиях, в которых учится мой сын, а потом некоторые из них меня же обвинили в том, что я всех «баламутила».

Не собирайтесь в коалиции. Меня пригласили на собрание по поводу мальчика-агрессора. Это была не моя идея, но затем всем стало выгодно выставить инициаторами нашу семью. Вы не можете быть уверенными в том, пойдут ли другие родители с вами до конца. Вовлекайте в проблему учителя, директора, эксперта, медиатора, юриста, департамент образования, но только не других родителей.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

6. Школьный чат — под запретом

Это правило логично выходит из предыдущего, но я вынесла его отдельно. Про школьные чаты написан уже миллион мемов. Обычно родители соглашаются следовать правилам, о чем в чате можно писать, о чем нет, но эти правила почти всегда нарушают. Помните главное: если у вашего ребенка появились проблемы, особенно травля, никогда не обсуждайте подробности в чате.

Мне очень жаль, что я пыталась в чате защищать своего ребенка. Я не инициировала эти обсуждения, меня в них вовлекали. А нужно было воздержаться. Чат не трибуна для отстаивания интересов вашего ребенка, потому что вас никто не услышит, диалога не получится, начнется холивар.

7. Письма

До сих пор я перечисляла ошибки, но кое-что мы сделали правильно. Например, написали первое письмо. Сейчас я думаю, что его надо было составлять от имени только нашей семьи. Но тогда я не могла даже предположить, что бóльшая часть из десятка возмущенных родителей впоследствии отрекутся от своих слов, а нашу семью обвинят в революционных настроениях.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Письма не бесполезны. Все-таки безобразия необходимо фиксировать официально. Не будь того письма, нас вряд ли перевели бы в другой класс. Ну и конечно, если ребенок получит физические травмы, это надо зафиксировать обязательно: сфотографировать, получить медицинское заключение и обратиться в полицию.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

8. Борьба до конца

Цель борьбы в каждом случае разная — добиться признания травли учителем и улучшения атмосферы в классе, перевести в другой класс, в другую школу, возможно, пойти дальше — убедиться, что виновные взрослые понесли наказание. Неважно, что вы выберете, делайте хоть что-то!

Гоните от себя мысли: «Дотерпим до конца года — младших классов — школы» или «Если я предприму решительные шаги, это пагубно отразится на ребенке». Он уже пострадал, и каждый день, проведенный в токсичной среде, имеет для него значение. Боритесь решительно и идите до конца — тогда ваш ребенок поверит, что вы за него, узнает, что такое поддержка семьи.

Пожалуй, единственный плюс пережитого опыта для нас — уровень доверия вырос в разы. Уже через месяц учебы в новом классе Ярослав признался: «Мама, вы были правы. Все, что происходило, — плохо. И как хорошо, что вы меня уговорили перейти. Здесь совсем другие дети, обстановка. А как, оказывается, много зависит от учителя».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

9. Работа над самооценкой

Когда всё уже будет позади, останется травма. Обычно травля снижает самооценку ребенка, и когда вы вытащите его из болезнетворной среды, травму нужно будет «проработать», а самооценку — поднять. Это сделает психолог, но и вы попробуйте найти какие-то активности, где ребенок сможет увидеть, что причина травли была не в нем. Это может быть секция, кружок, клуб, только убедитесь, что там безопасно.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Мы отправили Ярослава в американский лагерь, потому что были уверены: там не допустят травли. Я имела опыт работы в лагерях США. К тому же сын знал английский язык. После месяца в лагере мы сына не узнали. Это стало реальным доказательством его «нормальности». Там был новый коллектив, и все, кроме него, американцы. Но его приняли и не травили.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

10. Поиск поддержки для себя

Я написала о том, что не стоит вовлекать в свою борьбу других родителей из класса. А вот единомышленников вам искать необходимо. Огромное количество взрослых людей (учителя, директор, родители) будут доказывать вам, что вы неправы. Вы можете засомневаться, поддаться газлайтингу и согласиться с ними.

Чтобы этого не произошло, вам, родителю, нужна поддержка, люди, которые подтвердят, что вы не «истеричный, тревожный» родитель и что защищать ребенка — нормально. Пишите о вашей истории в социальных сетях. Вступайте в группы — их много: например, в Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) это «Буллинг» и «Стоп буллинг», социальные сети организации «Травли. Нет». Пишите там свою историю. По комментариям вы быстро поймете, допустима ли описываемая вами ситуация или это все-таки травля.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Я писала нашу историю на своей странице в соцсетях. Ко мне стали обращаться люди, с которыми произошло то же самое. Кого-то травили двадцать-тридцать лет назад. С чьим-то ребенком эта беда произошла недавно. Я стала общаться с жертвами, агрессорами и свидетелями травли. Так родилась книга «Травля: со взрослыми согласовано. 40 реальных историй школьной травли».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Название говорит само за себя. Поговорив с огромным количеством людей (истории идут ко мне и сейчас, уже после завершения книги), я убедилась, что травля всегда допускается или запускается взрослыми. Ее нельзя отдавать на откуп детям. «Дети сами разберутся» — такой же миф, как «в травле виновата жертва и ее неадекватные родители». Это книга-многоголосие, которая, я надеюсь, поможет уменьшить количество насилия в школах, куда мы отдаем детей получать знания и учиться взаимодействовать, а не «жить по понятиям» и участвовать в кулачных боях.

Ранее VOICE уже писал о буллинге. В нашем спецпроекте о нем говорили психолог, юрист, знаменитости, которые столкнулись с кибербуллингом, и даже девушка, которая много лет была хейтершей. Также мы вспоминали, как нас унижали в школе, и рассказали, дети каких звездных россиянок пережили буллинг в Сети.