Как отвечать на детские вопросы
Геройский поступок
Да, дети задают сотни вопросов – особенно вечером, когда пора спать и завтра в садик. Но среди незначительных «где?», «почему?», «как?» и «когда мы купим розового пони?» есть те, ответ на которые очень-очень важен для ребенка. Даже важнее, чем пони. Обычно такие вопросы звучат не раз и не два. И задача взрослого – понять, какой посыл несет этот неожиданный интерес. Что именно хочет знать малыш? Например, после каждого мультика с «плохими» и «хорошими» зайцами, белками, роботами-трансформерами ребенок волнуется – а исправится ли главный злодей? Станет ли он хорошим? Простят ли его другие герои? Бывает ли вообще так, что злые вдруг становятся добрыми?
Маленького зрителя вряд ли волнует, есть ли у произведения сиквел или триквел. И вопрос может быть завуалированным: «А если я буду себя плохо вести, не слушаться маму и папу, злиться и брыкаться, то смогу потом опять стать хорошим для них? Меня примут? Не разлюбят? Простят?»
А может, все наоборот: тема навеяла воспоминания о хулигане из детсадовской группы, который всех бьет и обижает. Нужно ли его любить? Воспитательница говорит, нужно. А у других детей не получается. Как же? Он тебя отлупил, сломал самосвал, а ты должен быть к нему добр? Понять, что имел в виду маленький почемучка, какой посыл он шлет и что хочет получить взамен, помогут наводящие ответные вопросы:
- А как ты сам считаешь, он исправится? Как бы тебе хотелось?
- Саша сказал, что игрушки оживают? А что они делают, как тебе кажется? А ты бы хотел, чтобы они чем занимались?
- Ты хочешь придумать лекарство, чтобы мы все жили вечно? А какое оно будет? Тебе грустно или весело, когда ты о нем думаешь?
А мне не страшно
Взрослым особенно тяжело говорить правду о каком-то неприятном или тяжелом для семьи событии: разводе, болезни, проблемах (отсюда столько пап-летчиков и прабабушек, уехавших далеко-далеко). Но просто делать вид, что ничего не происходит, еще хуже – для ребенка в первую очередь. Вспомни любой приличный ужастик – какой там самый страшный момент? Совсем не появление буки-бяки, а тишина, этому предшествующая: все спокойно, тихо, а в воздухе висит нехорошее предчувствие.
С проблемами – то же самое. Если в доме явно происходит что-то странное, мама украдкой плачет, папа молчит, а объяснений никто не дает, ребенок начинает докручивать-додумывать сам. И такого может додумать! Так что честный разговор по душам, на уровне, ему понятном, – профилактика ночных кошмаров, общей нервозности и прочих неприятных вещей.
А что делать с событиями страшными, но не реальными, а гипотетическими? Войнами, болезнями и самым главным страхом – страхом смерти? Обычно мысли на эти темы начинают посещать ребенка после пяти лет, до этого он свято уверен: все вокруг вечные и бессмертные, а он – самый-самый бессмертный.
А потом наступает прозрение – со сбитой собаки на дороге, уходом прадедушки, а то даже и со сказки. И появляются те самые неудобные вопросы: войн не будет? А я не умру? А ты, а папа, а бабуля? И вот что отвечать...
Для начала признайся: тебя саму пугают эти вопросы? Ты нашла для себя ответ? Если нет, то есть риск передать свои страхи ребенку. Уход от темы («не будем говорить о плохом, давай лучше поиграем»), поиск альтернативы («ну это еще не скоро, никто не знает, как оно на самом деле») подают ребенку тревожный сигнал. Уж если его взрослый, умный, главный с этим открытием не справился, кто же справится вообще? В глубине души малыш чувствует, что смерть и болезнь существуют, а мамина реакция подтверждает: да, давай бояться вместе.
Так что выход будет сложным – разобраться самой, не перевешивая собственные страхи на ребенка, и спокойно обсудить, чего и почему он пугается, и, главное, что чувствует. Да, эти ощущения (из-за той же собачки или кошечки) будут не радостными: жалость, грусть, печаль. Стоит разделить их с ребенком («Милый, я тебя понимаю, мне тоже жалко»), тем самым научив его принимать, выражать и переживать эти эмоции.
Ох уж эти сказочки
Сложно сказать, кому больше нужна вера в чудеса, Красную Шапочку и Деда Мороза – детям или родителям. Для ребенка до определенного возраста, лет до семи, она нормальна и естественна, а потом может говорить о психологических проблемах или бегстве от реальности, неумении, нежелании существовать здесь и сейчас.
Хорошо, если и мы, и повзрослевшие дети воспринимаем очередную сказку, от Нового года до свечей на торте (задуй – и желание сбудется), как некую красивую и яркую традицию. И совсем не так радужно, если все эти ритуалы необходимы для ускользающего душевного равновесия.
Отдельно стоят детские поверья – про трещинки на асфальте, на которые нельзя наступать (случится беда), мох, который нельзя отковыривать (война начнется), оживающих по ночам на пять минут кукол... Все это отголоски мифологии. Когда-то она была набором правил, необходимым для выживания. Сейчас – пережиток, рудимент, на определенном этапе помогающий познать мир. В эту сферу родителей пускают не так часто и верят им не сильно – мнение ровесников авторитетнее. А примерно к семи годам игры-правила типа «одна девочка сказала» ослабевают, наступает новый период. Но ощущение, что взрослым, как минимум родителям, можно доверять, будет ребенку необходимо еще долго. И нам стоит постараться, чтобы оно у него было.
Поговорим об этом:
- отвечай на сложные вопросы без спешки, не на бегу;
- возьми ребенка на колени или присядь на корточки – вам нужно находиться на одном уровне;
- проясни ситуацию – может, малыша просто интересует сюжетный поворот в мультике, а не вопрос жизни и смерти;
- следи за реакцией на ответ, выражением лица, интонацией. Если ребенок сворачивает тему, нервничает или смущается, не стоит продолжать – надо дождаться, пока он вновь ее затронет.
Маленькая вера
Нейробиологи из Штатов выяснили: вера в Санту и другие чудеса полезна для детей. Она развивает воображение, память и творческие способности. А еще: чем больше радостей и сказочных событий остается у людей в детских воспоминаниях, там счастливее они будут во взрослой жизни.
