Я чувствовала себя как человек, который сидит с чемоданом на вокзале и наблюдает за всей этой суетой, отъезжающими и встречающими… Одна проблема — у этого человека нет билета. И каждый раз, когда я вместе со своим жизненным багажом настырно пыталась влезть в вагон этого поезда, двери больно били меня по рукам, а контролеры безжалостно высаживали еще до гудка.

Когда-то мы с подружками рассуждали на тему: «Кем мы станем, когда вырастем». Но тут встал уже совсем другой вопрос: «Что делать, если ты уже выросла?» Ответа на него не находилось, а мне уже исполнилось, между прочим, двадцать восемь лет. То есть детство закончилось.

Я вдруг подумала: ничего не мешает мне попробовать себя на месте. В конце концов, я не замужем (первый раз я обрадовалась этому факту), детей нет, ничего в Москве не держит, у меня нет никаких обязательств, кроме как перед собой, конечно. Так в голове возник план: приехать в Нью-Йорк и посмотреть, как же они делают эту великую американскую журналистику, изучению которой я посвятила столько бессонных ночей в университете и двести с лишним страниц своего диплома.

Окружающие крутили пальцем у виска и советовали не маяться дурью и устроиться хоть куда-нибудь, хоть в PR-агентство. Денег на поездку у меня, конечно, не было. Язык знала в рамках школьной программы.

Однако Вселенная неожиданно стала поворачиваться ко мне. Один знакомый, в прошлом американский журналист, вдруг порекомендовал меня одному закрытому фонду как «перспективную особу». И — ура! — мне дали немного денег.

Через полтора месяца я легко получила американскую визу. Офицер в посольстве США принял решение, кажется, меньше, чем за минуту, попросив не суетиться и не совать ему через окошко кипу журналов с моими публикациями. Я шла по Садовому кольцу и целовала свой загранпаспорт. Мне хотелось плакать от счастья.

Разделить радость, правда, мне было не с кем. Как-то сразу выяснилось, что все вокруг страшно заняты. На мою прощальную вечеринку пришел один человек. «Юля, — нежно сказала я ей, когда она, запыхавшись и с извинениями, влетела в квартиру, — ты не опоздала. Мы будем с тобой вдвоем».

Люди-роботы

В город мечты я улетала, как настоящая лимитчица: в лучшем драповом пальто и старых желтых ботинках. В чемодане — две пары джинсов, три рубашки, один свитер, пакетик белья и пять килограммов учебников по английскому языку. Я была как Мадонна, только с интеллектуальным подтекстом. У той было 35 баксов в кармане, у меня самоучитель по TOEFL. А еще два рекомендательных письма — одно из них в нью-йоркский Time Out. И это все.

Меня никто не ждал, а в моем блокноте были записаны всего два телефона. В аэропорту меня встречал бывший коллега девушки, которую я видела один раз в жизни.

Моя новая жизнь в Нью-Йорке началась спустя три дня после приземления, когда приютившие меня «знакомые знакомых» неожиданно собрались навестить родственников в Пенсильвании, меня у себя дома они не оставили, и я оказалась с чемоданом в первом попавшемся хостеле. Ночь там прошла ужасно. На первом этаже был спортзал. Я завороженно смотрела, как в 11 вечера люди-роботы сосредоточенно бьются за красоту и здоровье. Я завидовала их силе воли и попутно озиралась в поисках еды. Но крутить педали здесь важнее, чем наедаться на ночь.

На моем шестом этаже было тихо и тускло. Обстановка — чистенько, но бедненько. Комната метров шесть. Кровать, тумбочка, стул и телевизор. Все как будто говорит: «Привет, детка, быстренько думай, что будешь делать дальше, завтра утром тебе придется освободить помещение для других дурочек с чемоданом». Я вздохнула, накапала себе валокордина и набрала два номера. Первый — это моя школьная подружка Настя, которая второй год училась в американском университете по гранту. Она продиктовала телефон некой девушки Риты, та снимала квартиру с ребятами, и они были готовы меня приютить, несмотря на крайне стесненные обстоятельства. Это обнадеживало.
Второй звонок был другу моего московского знакомого — Владимиру. Он был дипломированным лингвистом, и мне требовался его совет по поводу школы английского. Язык, который я учила в Москве, оказался абсолютно несовместимым с местной действительностью.
Владимир, едва я поздоровалась, начал с места в карьер: «Я вас понимаю! У вас шок! Ужас! Вы не знаете, что делать! Вы девушка из приличной семьи. Журналистка. Ваше детство прошло в окружении образованных людей и книжных полок. Вы любите поэзию. Вы уехали из страны поруганной демократии и кровавого режима, а попали в этот суровый город. Вы как цветок в каменных джунглях. Вас шокируют небоскребы. Нью-Йорк не щадит нежных романтических душ».
Я замялась. Да и правда, что на это все можно ответить?

Будет новый день

В свою первую настоящую ночь в Нью-Йорке я усилием воли выгнала себя на улицу — поискать еду и развеяться. «Город, который никогда не спит» показался мне почти пустым. Осенний ветер гонял мусор, мимо с хамоватым визгом пролетали желтые такси и истеричные пожарные машины.

Тем не менее я вдруг почувствовала себя свободной как никогда. Ко мне пришли спортивная злость, азарт, пофигизм, необыкновенная легкость и кураж. Я шла по ночной Шестой авеню, глупо улыбаясь всем встречным и подмигивала небоскребам. Казалось, что они меня презирают, но плевать на это. Завтра будет новый день.

Меня разбудил настойчивый стук горничной. Время чек-аут было только в 11, а на часах всего 9:30. «Съезжаете?» — дружелюбно бросила милая латинская девушка. «Да!» — сквозь зубы ответила я и, упаковав вещи за считанные минуты, ушла. Тащить чемодан никто из встреченных мужчин не предложил.

Я уже почувствовала вкус свободы. Теперь мне очень хотелось почувствовать вкус победы. Ведь отступать все равно некуда — позади Москва.

Надо знать:

1 Как и любой большой город, Нью-Йорк требует целеустремленности. У тебя должен быть план. Обязательно. Не имеет значения, насколько он утопичен, но он должен быть. Это Нью-Йорк, детка. Здесь и не такое случается.