Муж брал кредиты мне на наркотики: история бывшей амфетаминщицы
Мало кто заходит с героина
Я, как и многие, начала с травы, мало кто заходит с героина. Есть расхожая фраза «Наркоманов бывших не бывает», и я с ней согласна, ведь когда ты избавляешься от одной зависимости, другие усугубляются.
У меня достаточно забавно всё начиналось. В юности, как раз в тот период, когда «торчат» американские школьники, я слушала Мистера Малого, подпевала ему и совершенно не отдавала себе отчет, что у него песни про наркотики. И только спустя много-много лет, наверное, мне было лет 25, я разобралась, о чем шла речь в этих песнях. Тогда я впервые попробовала траву. Заодно я поняла, что парни, которые постоянно тусили у нас во дворе — торчки, раньше я думала, что они просто бухают. Так что начала я поздно, у меня появилась подруга, которая постоянно «дула», я попробовала с ней, мне понравилось, и я начала курить траву. Разумеется, я не относилась к этому серьезно и не видела в этом никакой проблемы: ну легкие наркотики, ну что такого? Да кто не курит? Я работала в глянцевых изданиях, вечеринки, тусовки, все такие расслабленные — казалось, что это нормально, никто не видел в траве ничего плохого. Тогда в принципе в обществе, как мне кажется, отношение было более лояльным, даже полиция смотрела сквозь пальцы. Сейчас всё жестче.
Потом я попала в другую компанию, а там уже были ребята, которые употребляли «колеса». Они «упарывались» на вечеринках и приходили под кайфом на работу, я со временем тоже втянулась. То есть я могла покурить или проглотить «колесо» и работать. Это были не просто тусовки по выходным, когда кто-то покурил немного, чтобы расслабиться, это стало рутиной. Ну а затем я познакомилась с другими ребятами, которые употребляли амфетамин. Я, конечно, его попробовала, и мне очень понравилось. Тогда казалось, что всё это очень круто, мы могли двое суток играть в покер без сна и почти без еды, на фене, воде и сигаретах. Сначала я нюхала раз в месяц, потом через выходные, потом каждые выходные. А потом я стала нюхать на работе, потому что без фена я не могла нормально функционировать. Это мощный транквилизатор, по эффекту почти как кокаин, но от кокаина больше эйфории, а фен дает кучу энергии и помогает худеть. Я в то время была худой и прекрасной, но с совершенно расшатанной нервной системой.
В этот момент в моей жизни появился будущий муж. Ему вся эта история с наркотиками, мягко говоря, не нравилась. Если с травой он еще мирился, то поводу остального мы ругались. На одной вечеринке я закатила ему дикий скандал, потому что я купила грамм кокса для веселья, а он у меня его отобрал и угрожал, что позвонит моему отцу и всё ему расскажет. Это было ужасно, я орала на него при всех так громко, что перекрикивала музыку. Ну и вообще характер у меня очень испортился. Под наркотой я была мила и весела, с потрясающим чувством юмора, а без допинга превращалась в человека, с которым очень тяжело общаться.
Невозможно принимать наркотики ежедневно долгое время без последствий, быстро сгорает нервная система, летит ЖКТ, а я нюхала где-то полгода, не приходя в сознание, спала два раза в неделю. Мой будущий муж был очень влюблен и в прямом смысле носил меня на руках, несмотря на то что я устраивала дикие сцены. Например, требовала, чтобы он купил мне наркотиков, любых, чтобы он привез мне их немедленно, потому что у меня всё закончилось. Я истерила, а он, рискуя здоровьем, свободой и последними деньгами, несся к какому-то барыге, покупал, привозил. Он был готов ради меня на что угодно, хотя ему это все было неприятно и он периодически проводил со мной душеспасительные беседы. Говорил, что ему не нравится, какой я стала, не нравится жить так, что я не бываю нормальной, если я не упорота. Ну а я, как и положено наркоманам, до определенного момента думала, что всё нормально, всё классно и я просто тусуюсь.
Я была психованной фурией
В первый раз я всерьез задумалась о том, что что-то идет не так, когда обнаружили себя стоящей посреди редакции в разгар рабочего дня и орущей матом в телефон на будущего мужа. У нас случались эмоциональные вспышки, но тут я превзошла саму себя: я его оскорбляла и унижала, не стесняясь в выражениях, только потому, что он не мог приехать за мной. Он терпел, спокойно отвечал, что задерживается по работе, не вступал со мной в конфронтацию, а я была психованной фурией. Ну как была — я до сих пор иногда в нее превращаюсь. Но в какой-то момент, глядя на мою истерику, кто-то цокнул языком и закатил глаза. Тогда у меня возникла мысль, что мое поведение немного неадекватное. А потом я забеременела.
Узнала о беременности я после очередной вечеринки с алкоголем, LCD и прочими радостями. Конечно, я понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет и хотела сделать аборт, мой будущий муж пытался меня отговорить. Он настаивал, что ничего страшного, что всё будет хорошо, врач тоже меня отговаривал, но я настояла на своем. До сих пор виню себя за это, очень тяжело было принять это решение, но я сделала фармакологический аборт. Меня отправили домой, но я поехала на работу, и там в офисном туалете у меня вышел плод. Это ужасно! Я завернула его в бумажку и выбросила в ведро, он, кстати, не такой уж и маленький был. Эта серьезная травма заставила меня осознать, что в моей жизни происходит какой-то кошмар, что так не должно быть. С мужем мы никогда эту ситуацию не обсуждали, хотя я до сих пор живу с чувством вины за свой выбор.
Помимо этого сделали свое дело и те самые беседы, который со мной проводил муж. Он никогда мне не устраивал скандалы, говорил спокойно и мягко. И на одной тусовке мы болтали с приятелем, как раз нюхая и весело выпивая, он рассказал, что один его друг, который тоже плотно сидит на фене, слетел с катушек: орет на всех, выгоняет из квартиры. «Кого-то он мне напоминает», — подумала я.
Ну и потом случилась потрясающая история, которая окончательно всё расставила по местам. Сейчас будет смешно: мы решили делать бизнес с моими друзьями-наркоманами. Сделали презентацию и даже зарегистрировали юридическое лицо, хорошо хоть мне хватило ума не стать гендиректором. Компания у нас подобралась что надо: два диллера и мы с другом. Называлось это все face-продакшен, ну и я нашла нескольких потенциальных клиентов. Наши первые и последние переговоры прошли незабываемо. У меня был инсайдер в РАО «ЕЭС России», который рассказал, что мы должны предложить, чтобы выбрали нас. Оставалось провести презентацию, всё было схвачено. Я приехала за своими друзьями, захожу в квартиру и понимаю, что они упороты. Совершенно. И при этом занюхивают еще по дорожке. А нам надо ехать. Я их еле-еле вытащила из квартиры, запихнула в машину, а потом у меня сдали нервы, и я всю дорогу орала на своего друга. Мы приехали туда, но, конечно, они двух слов не могли связать. Презентация прошла никак, моя подруга из РАО была шоке. Друзей я послала к черту и решила завязать.
Практически «заместительная терапия»
Примерно в этот же момент муж дал мне понять, что больше так продолжаться не может. Что он не будет со мной. Терпеть истерики, доставать наркотики – невыносимо. Его можно было понять. Я завязала с феном. Не могу оценить, насколько это было тяжело, потому что с феном-то я завязала, но стала очень много курить травы – забористые «бошки» раз по пять в день: я находилась в постоянном кайфе, и мне ничего не было нужно. Но, естественно, нервная система сильно пострадала, у меня были параноидальные мысли, например, мне постоянно казалось, что за мной следят менты. В принципе эта паранойя была обоснована: как раз в этот момент ситуация началась обостряться, много народу посадили, остальным пришлось заплатить, чтобы отмазаться от тюрьмы. Мне не хотелось просрать свою жизнь и оказаться за решеткой. Впрочем, у меня тогда конкретно начала ехать крыша, мне постоянно было страшно: я смотрела на соседскую собаку и боялась, что она вцепиться мне в горло, хотя она даже допрыгнуть не могла, любой прохожий казался мне маньяком. Ну и на фоне этой паранойи было логично завязать, потому что покупать траву стало опасно. Покупать немного — это лишний риск, лучше купить побольше, спрятать и два месяца не выходить на связь, вместо того чтобы ездить на ней каждую неделю. А за такое количество легко можно сесть.
У нас были ситуации, когда мы ехали от барыги и нас останавливала полиция. Но у мужа есть суперсила, он умеет так с ними общаться, что они быстро оставляют его в покое – нам везло. Он какое-то время курил со мной, пытался быть ближе, такая созависимость: трезвый с укуренным человеком не может быть на одной волне, так что ему тоже приходится употреблять. У него дважды забирали права, дважды он их отсуживал довольно легко, потом это стало сделать гораздо сложнее. В третий раз муж отсудил права со скрипом и понял, что остаться без них не готов. Он завязал, а я с ним. К тому же я стала подозревать, что мой друг-диллер хочет меня сдать ментам. Возможно, это было не беспочвенно, и тут дело не в дружбе, а в банальном выборе: или ты сядешь или кто-то за тебя. У него имелись жена, дети, у меня нет, так что легкий выбор. Будем считать, что я завязала ради сохранения отношений, ну и паранойя мне помогла.
Уже потом выяснилось, что мой будущий на тот момент муж брал кредиты, чтобы ходить со мной тусить, потому что не мог себе позволить вести этот образ жизни. Но я об этом узнала позже. Он меня любил, а я в отношениях была абьюзером и садистом, причем совершенно не отдавала себе в этом отчет, мне казалось, что всё логично: ну он поступил как говно, значит, должен получить, а что тут такого?
Наркоман всегда врет
Мы решили пожениться, у нас появилась дочь, и я закрыла для себя тему наркотиков окончательно. Я не готова рисковать своей свободой и детьми, оно того не стоит. К тому же ни в какое интеллигентное употребление я не верю: ты или ешь сладкое – или не ешь, или пьешь алко – или не пьешь. И если да, то всё равно наступит момент, когда ты сожрешь торт целиком или сорвешься, как бы ни старался. Просто если ты съедаешь по торту каждый день на протяжении двух лет, то окружающие заметят изменения в тебе, ну или если ты пьешь каждый день, то тем более никто не будет терпеть пьяного чувака. А с наркотиками – никто ничего не замечает, да ты сама не особо, ну просто становишься нервной. Я же всё это время работала, у меня были еженедельные дедлайны, я проводила в офисе по 12 часов в день, а люди не замечали, что я под наркотой. Ну а те, кто замечал, они курили и нюхали вместе со мной. Изменения происходят плавно, незаметно для тебя и окружающих. Когда ты торчок, тебе кажется, что все вокруг тоже торчки, да и вообще много чего интересного кажется. Есть такая песня «Наркоман всегда врет», так это же правда. От друзей мне не приходилось ничего скрывать, но родителям я врала постоянно, надевала маску адекватности, а была совершенно неадекватна.
Через некоторое время я пришла в терапию, потому что наркотики были все лишь катализатором, и им предшествовали разные травмирующие события. В 11 лет меня пытались изнасиловать, а в универе чуть не убили. Это было на последнем курсе института во время зимней сессии, я сдала экзамен, пошла в туалет. Открываю кабинку, появляется мужик и втыкает мне нож в живот, вытаскивает, снова заносит, мы боремся, я ору «Пожар!» (не знаю почему, откуда-то всплыло), и прибегает преподаватель. Чувак исчезает, я убираю руки от живота, а там кровища. «Ой, а я подумала, что он просто тебя изнасиловать хочет!» — сказала препод. Просто изнасиловать, да. В общем оказалось, что «не просто», нож рассек поджелудочную, печень, артерию, селезенку (ее мне удалили, так как она была сильно повреждена), еле спасли. Мужика так и не нашли, и я не поняла, почему это произошло. У меня были панические атаки, я не могла оставаться одна, мне постоянно было страшно. По больше части от того, насколько все случилось внезапно и безо всякой логики. Ты идешь писать – и тут из ниоткуда появляется демон – человек, который хочет тебя убить. Такие травмирующий точки в биографии, а дальше уже веселые вечеринки, алко, наркотики — как катализаторы для психических и ментальных отклонений. Ну и в итоге я до сих пор расхлебываю последствия этого веселого времени.
Я рада, что завязала. Наверное, мне помогло то, что я поздно начала, так что история получилась не такой драматичной, какой могла стать, я не пошла дальше, справилась без ломок и без рехабов. Но вот секс под амфетамином я вспоминаю с грустью — это был лучший секс в моей жизни, сейчас секс, каким бы он прекрасным ни был, мне не очень интересен. Ну и еще я была худая и много работала, много и бессмысленно. У наркотиков есть такое свойство: первые несколько раз они прут очень сильно, а потом уже не так, и ты уже не такой умный, добрый и веселый, поэтому настойчиво пытаешься вернуть это ощущение. Но не можешь. А без них проваливаешься в пропасть, как после алкоголя бывают сератониновые ямы, так после фена — бездны вины и прочих мерзких чувств, таких сильных, что врагу не пожелаешь.
Очень часто злоупотребление психоактивными веществами сопряжено с проблемами в психическом здоровье. Два этих процесса взаимосвязаны. Проблемы с психикой могут наблюдаться и до опыта с употреблением, как, например, в случае с героиней статьи, у которой наблюдались панические атаки и фобические переживания. Тогда подобные вещества послужат причиной усугубления ситуации. Возможен же и другой вариант, когда на фоне злоупотребления алкоголем или психоактивными веществами проблемы будут возникать у человека со стабильной ранее психикой.
При систематическом воздействии на мозг некоторые вещества могут вызвать длительные психотические реакции. Например, паранойяльные переживания, как у героини рассказа, а алкоголь может усугубить симптомы депрессии и тревоги. К сожалению, алкоголь и наркотики часто используются как своеобразное «лекарство» — таким образом люди пытаются облегчить симптомы нелеченного или даже невыявленного ранее психического расстройства, чтобы справиться с тяжелыми эмоциями и временно изменить свое состояние к лучшему. Конечно, это вызывает побочные эффекты, а в долгосрочной перспективе приводит к опасным ухудшениям.
Злоупотребление алкоголем и наркотиками может спровоцировать или увеличить риск возникновения психических расстройств. Важно понимать, что злоупотребление алкоголем или наркотиками приводит к нарушению работы психики. Наличие подобной зависимости не облегчит, а лишь ухудшит состояние или прогноз заболевания, а также крайне осложнит любую терапию.
Фото: Getty images, Shutterstock