Питер Пэн и другие хорошие парни

– У тебя синдром Питера Пэна, — говорила мне она с выражением человека, бесконечно уставшего от своей правоты, — я в этом убеждаюсь постоянно! Твои реакции инфантильны. Ты не в состоянии вести себя, как нормальный взрослый мужчина, и мне чудовищно обидно, что это так. Иногда мне кажется, что это только со мной ты ведешь себя таким образом. Ты жесток со мной, как все дети...
Женщины, как никто другой, способны валить все в одну кучу. «Хоботов, ты любить не способен. Как все тайные эротоманы!» Лично я не вижу никакой связи между жестокостью по отношению к одному человеку и тем, что я отказался в свой рабочий день перевозить на своей машине вещи ее подруги, то есть совсем другого человека, будь она неладна, эта подруга и ее барахло вместе с ней... то есть, конечно, я хотел сказать – здоровья ей и счастья. В личной жизни. Потому что у нее, у подруги, должен быть свой собственный мужчина, который будет перевозить ее, встречать, провожать, таскать на своем горбу ее баулы, носить ее на руках и все, что душе угодно. А если такого мужчины нет (что, кстати, неудивительно, потому что подруга, надо признаться, еще та!), то я в этом совершенно не виноват, и, следовательно, нести за это ответственность в виде постоянного оказания посильной мужской помощи упомянутой подруге не обязан. И почему она, то есть моя подруга, так обиделась, я тоже не понимаю. Что это за тотальная женская солидарность, и какое ей вообще дело, мне непонятно. Все, я сказал.
Проще говоря, дело было так.
– Гриша, ты поможешь перевезти Юлю? Она переезжает на новую съемную квартиру. В среду, часа в три. И надо позвать пару твоих друзей в качестве грузчиков.
– Я работаю в среду.
– Ну подменись. Ты же знаешь, Юлечка девушка одинокая, ей вообще некому помочь.
– Я очень рад за Юлечку, но в среду я занят. Пусть переезжает в субботу, я помогу.
– Что значит – ты рад за Юлечку? Как это понимать? Ты вообще взрослый человек?
И тут вступила молчавшая доселе Юлечка. Лучше бы она молчала и дальше.
– Конечно, Гришуня не откажется мне помочь, — сказала она голосом приторным, как сахарная вата, — он же му-у-ужчина!
Ну, потом уже началось все остальное. Про то, что я жесток, про инфантильные реакции, про то, что у меня синдром Питера Пэна...
Я же говорю, что сила действия равна силе противодействия.
Я не представляю, что делали бы женщины и как бы они реагировали, если бы их призывали вести себя «как нормальная взрослая женщина» так же часто, как нас, мужчин, призывают быть «нормальным взрослым мужчиной».
Как нормальная взрослая женщина сходи, пожалуйста, к моему другу и приготовь ему обед. И позови подруг, пусть помоют полы. Что? Ты возмущена? Какая глупость! Ты же нормальная взрослая женщина!
Или, раз уже ты нормальная взрослая женщина, перестань жаловаться, что тебе нечего носить. Честное слово, женщины, как дети. Вечно им нужны игрушки.
Что? Тебе не нравится такая постановка вопроса? Ну конечно, ты просто не в состоянии реагировать, как нормальная взрослая женщина!
И еще, чуть что не так – нет, ты не женщина! Это не по-женски! Настоящие женщины так себя не ведут! Ты инфантильная эгоистка! У тебя синдром феи Динь-динь! Твой профессиональный праздник – 1 июня!
Я знаю немало женщин, у которых одно только предположение, что обед должно готовить существо женского пола, вызывает неконтролируемую ярость.
– Я вам не бла-бла-бла! Вы воспринимаете нас, как бла-бла-бла! — возмущаются они, бия себя пяткой в грудь. — Да я вообще ничего не буду бла-бла-бла, никогда, я борец за права, а вы ничтожные жалкие мужские шовинисты!
И она будет делать все наоборот – будет курить трубку, выстрижет на голове ирокез, будет хватать мужчин в барах за ширинку, получит Нобелевскую премию, лишь бы не вести себя так, как по ничтожному шовинистическому представлению, должна вести себя женщина. Иногда мне кажется, что даже мысль о том, что их могут принять за женщин, приводит их в бешенство. И это, заметим, даже без приставки «взрослая».
Тем более не могу себе представить, как бы женщина переносила эти постоянные напоминания о том, что она уже не девочка!
А что же мы, нормальные взрослые мужчины?
О, конечно, мы мужчины, в отличие от женщин, должны гордиться тем, что мы мужчины, и под этим соусом делать все, что они нам говорят. Ведь женщинам, безусловно, лучше известно, как должны вести себя мужчины, – со стороны-то виднее. И мало того, что мы должны быть просто «мужчинами», то есть не жаловаться, не уставать, не жалеть своих сил, своих чувств, своего времени, мы должны еще и быть «взрослыми». А быть взрослым – значит, в каком-то смысле поставить на себе крест. Быть взрослым означает смириться с тем, что ты не единственный, не уникальный, не особенный, этот мир был создан вовсе не для тебя, знать свое место и радоваться, что могло быть и хуже.


Вот что такое быть взрослым мужчиной! И поверьте, когда эта перспектива вновь и вновь рисуется твоему внутреннему взору, хочется сделать все что угодно, чтобы доказать себе, что это не так. Хочется быть уникальным, верить, что ты первый, что твоя роль главная, что этот мир улыбается только тебе. Почему только женщинам должно быть доступно это ощущение?
И ты начинаешь делать все по-своему, все наоборот, назло. Ты начинаешь глупо упорствовать, принципиально не соглашаться, перестаешь быть приятным и покладистым, начинаешь быть деструктивным, говоришь обидные вещи, поворачиваешься спиной – словом, ведешь себя, откровенно говоря, как самый настоящий ребенок.
Примерно так, как я повел себя, когда Юлечка велела мне быть мужчиной. Что ж, по крайней мере, в другой раз будет знать, что от меня ей толку не будет. Ха-ха. Ну и ладно. И слава Богу.
– Что ты хочешь этим сказать? Что тебя надо оставить в покое? Может быть, мы все должны носиться с твоей тонкой и ранимой психологией? Да если бы я не требовала от тебя, чтобы ты был взрослым мужчиной, то... то... то я просто не знаю, что бы с тобой было!
– Да, все вы, мужчины, дети, — обиженно добавила Юлечка. А потом подумала и сказала мечтательно:
– Но, к счастью, большинство можно воспитать...
А кстати, Питер Пэн был еще очень порядочным парнем. Ведь был еще Синяя Борода. Взрослый мужчина. И на вид совершенно нормальный.