Невидимка Тимофей Радя

Мне просто не нравится лишнее внимание. Для меня важнее, чтобы внимание было обращено не на мою личность, а на то, что я делаю. Каждой своей работой я хочу показать, что город может быть лучше. Но я работаю не «для чего-то». Мне просто нравится то, что я делаю.

Тебя не пытались побить в процессе работы? Мол, нечего тут портить нашу крышу!

Мне сложно представить, чем же надо таким заниматься, чтобы кто-то захотел тебя избивать. А потом, это вопрос квалификации: поймай меня, если сможешь! Такое случается редко, но иногда приходится объясняться с полицией. Обычно в таких случаях отпускают даже без штрафа: мы разговариваем, кое-что успеваю объяснить. Как правило, полицейские понимают, что я не делаю ничего плохого.

«Абажуры» – твой самый успешный проект?

Скорее показательный. Удач и внимания со стороны людей было много и раньше, но если в большом городе два фонарика вызывают столько разговоров, значит, вокруг совсем грустно и пусто.

Хотя, казалось бы, вокруг слишком много всего – и проектов, и соблазнов, и вещей. У тебя нет чувства перенасыщенности?

У меня всего мало! Я веду аскетический образ жизни. То есть у меня есть все, что нужно, но мир вещей меня не очень увлекает. Если человек покупает все подряд – это невроз. Неизвестный мне феномен.

Ты не любишь наружную рекламу – именно поэтому часто «доделываешь» ее?

Как раз не очень люблю «доделывать»: это не творчество, а комментарии. Впрочем, есть исключительные случаи, когда я берусь за такую работу. Например, недавно «сшил пальто» для девушки из рекламы магазина нижнего белья. Такая откровенная дама нависала над городом! Я не то чтобы против изображения женского тела, но я против нечеловеческих размеров и против искажения восприятия.

Это сейчас люди смотрят на девушек из рекламы, а раньше приходили в собор, в музей – на статуи посмотреть...

Как раз сейчас шел мимо храма, где моя подруга – она классная! – лепит иконостас. Это просто невероятно! Не знаю, когда она в последний раз была в церкви, чтобы помолиться, но над иконостасом работает. Мне очень интересно, как связан внешний, материальный мир города и внутренний мир человека, как эта связь влияет на всех нас. Враждебная среда, как в любом большом городе, переламывает человека, и вся эта пустота проникает внутрь.

Может, как раз чтобы избежать этой пустоты, мы себя постоянно чем-то занимаем? Придумываем отвлекающие занятия. Почему?

Ты хочешь, чтобы я дал ответ на этот вопрос?

Ну ты же философ! Почему мы все время нуждаемся в саморазвлечении?

Это нормальная история. Просто развлечения стали такими, а раньше другими были.

Модно одеваться – тоже развлечение. Ты следишь за модой?

Моя женщина склоняет меня в эту сторону. Но пока что я просто ношу теплую одежду. И удобную. Если честно, у меня в процессе работы любая одежда быстро становится разноцветным куском ткани, и все попытки носить что-то приличное оказываются тщетными.

Почему ты зовешь свою девушку женщиной?

В моем кругу так говорят (Смеется.).

Кто она? Расскажи, пожалуйста.

Художник и противовес для меня – в хорошем смысле. Есть две противоположности. Первая – это борьба. Громкие вещи чаще рождаются из ненавистных чувств и касаются политики или какой-то несправедливости. А вторая – красота. Это то, что появляется из чувства любви, восхищения. Моя подруга делает как раз такое. Одна из последних вещей, которые я помогал ей делать, – фонтан в Дендрарии, из которого «выливается» вода. (В чашу фонтана спускается ярко-синяя ткань, имитирующая воду. – Прим. ред.)

Любой проект стоит денег. Откуда ты их берешь?

Подрабатываю как фотограф, так что пока деньги вкладываю свои. Но в последнее время мне стали помогать единомышленники: любой может прислать деньги на счет. И, самое интересное, присылают! Мне это очень приятно.

В нашем городе тебя часто сравнивают с британским уличным художником Бэнкси. Как тебе его творчество?

Очень нравится. Он работает в самом сложном жанре: сесть и придумать хорошую шутку могут и ребята из КВН, а идеи Бэнкси – еще и критические, резкие, осуждающие массовую культуру. Юмор его – как шприц, которым делают инъекцию. Бэнкси – молодец!

Бэнкси одновременно и любит, и высмеивает Британию. А у тебя какая страна любимая?

Россия.

А место силы – Екатеринбург?

Место силы – это мой плейлист. Billy’s Band в последнее время много слушаю. Игги Попа. Вчера откопал кавер Sepultura на Prodigy – это просто мечта!

С музыкой ясно. А спортом занимаешься? Наверняка тебе нужны навыки скалолаза.

Учусь. Мои друзья – промышленные альпинисты, и они мне очень помогают. Я боюсь высоты, но надо уметь с ней работать. Это нормально, когда ты висишь где-нибудь высоко и тебе страшно. И по пожарной лестнице ползти – тоже не всегда весело.

Родители знают, чем занимается их сын?

Да, и все меня поддерживают. Мама, папа, дед. Деду всегда первым делом приношу отпечатки. Он радуется. Уверен, если бы он был в другом возрасте, со мной бы крыши красил!

Из современных художников тебе нравится творчество Бэнкси. А кто из старых мастеров?

Вермеер. А вообще, когда я в музее, где выставлены вещи, которым много веков, мне почти все нравится. Эти работы несут в себе время.

Ты умеешь ценить время. А как проводишь свое, свободное?

Моя жизнь – и есть свободное время, но я все время занят. Я занят потому, что мне это нравится, а не потому, что нужно отчет писать.

А годы спустя будешь заниматься тем же самым?

Понятия не имею. На какое-то время вперед я думаю, но не вижу смысла в глобальном планировании. Это все равно что специально себя ограничивать. Хотя можно ставить перед собой великие цели. Например, я читал книгу одного космонавта, он еще в восьмом классе решил полететь в космос. Потом, в течение жизни, друзья много раз говорили ему: «Ну зачем ты работаешь пилотом? Тебе же платят копейки!» А он рассуждал так: «Да, где-то мне будут платить больше, но там я не стану космонавтом». Ему приходилось себя переламывать, но в итоге он полетел в космос!

И что дальше?

Он иногда заходит в метро в Москве, идет по вагону и думает: «А ведь люди не представляют, что я был в космосе!» Это, кстати, очень хорошая иллюстрация того, что надо с уважением относиться к тем, кто вокруг тебя. Вот сегодня я видел очень сурового мужчину, одетого в милитари, при этом в руке он нес маленький лаковый черный клатч.

Ты очень любишь наблюдать за людьми?

Да, только этим и занимаюсь.

А каким видишь Екатеринбург?

У нас живет гигантское количество людей, и все они заняты каким-то делом. Екатеринбург – живой город.

Тебе свойственна зависть?

Я завидую музыкантам, и тем, кто умеет хорошо рисовать. А еще – женщинам.

Почему?

Есть такие прекрасные женщины, что мне хотелось бы прожить день их жизни. Чтобы быть таким же прекрасным.

Тебя проще и быстрее всего найти где-нибудь на «Фэйсбуке». Что для тебя значат социальные сети?

Я там слушаю музыку. Но в большей степени для меня это часть работы, там я выкладываю фото своих работ. И стараюсь писать о чем-то действительно важном, потому что, если тебя читают много людей, все сказанное должно иметь смысл. И еще я мало читаю ленту сам. Это шум, и без него лучше.

Если тебе скажут: Тима, делай что хочешь, бюджет не ограничен. Каким станет твой проект?

Тогда я перенесу Екатеринбург куда-нибудь в субтропический край, в сторону Абхазии. Вот это будет мой проект.

А как ты это сделаешь?

Не знаю, может, попробую обогреть его целиком. Люблю, когда тепло.

С Тимофеем Радей разговаривала Анна Матвеева