Михаил Елисеев: историческая личность

VOICE: Михаил, у тебя такая знаменитая фамилия. Имеешь отношение к тем самым купцам Елисеевым?

Михаил: В детстве я каждое лето отдыхал под Ленинградом в поселке Сиверский. Красивейшее место. Там, а если быть точнее, в Белогорке стоял прекрасный дворец – свадебный подарок купца Елисеева своей дочери. Естественно, я считал его своим. Слушал, что рассказывала бабушка, и воображал себя продолжением династии.

Со временем я, конечно, прочитал повесть Даниила Гранина «Братья Елисеевы», и на смену детской фантазии пришло знание конкретных имен, дат, мест и событий. Теперь все это – воспоминания о собственном детстве, в которые укладываются не только факты личной биографии, но и такие иллюзорные, но не менее важные вещи, как запах яблок или флоксов по осени в саду моей бабушки.

C: У тебя такое несовременное лицо. Наверное, поэтому тебе везет на исторические роли? Есть среди них любимая?

М: Мне дороги все роли. Для меня профессия и интересна тем, что я получаю возможность «измерить» свою жизнь жизнью другого человека. Вымысел всегда короче и проще настоящей человеческой судьбы. Это небольшой полигон для себя. Актер постоянно примеривается к иным обстоятельствам, к иному времени, ищет самого себя.

C: Что тебе, режиссеру, интересно в актерской профессии?

М: Статус актера позволяет мне быть в центре всего процесса. «Шпионить» и получать ценную информацию о том, как снимают кино режиссер, оператор, художники. Не скрою, в будущем намереваюсь сам снимать. Актерский цех молодеет, а уходить из кино я не хочу.

Если ты не слышишь шелеста белых крыльев за спиной, ты не взлетишь. Просто тупо брякнешься об асфальт и всех насмешишь.

C: В судьбе любого человека большую роль играет случай. Был случай, который изменил твою судьбу?

М: Я вообще фаталист. Верю, что все предрешено и записано где-то на скрижалях.

C: Некоторые актеры, играя исторических героев, рассказывают всякие мистические истории. Нечто подобное происходило? Например, во время съемок сериала «Смерть Вазир-Мухтара», где вы сыграли Александра Грибоедова?

М: Есть вещи, о которых не стоит говорить вслух. Хороший актер – это канатоходец. Он движется по лезвию ножа. Сознательно использует душу. Если ты не слышишь шелеста белых крыльев за спиной, ты не взлетишь. Просто тупо брякнешься об асфальт, насмешишь своей трагедией всех вокруг, и никто, кроме близких, даже не пожалеет.

C: Для людей далекого 19 века был очень важен кодекс дружбы. Какое место в твоей жизни занимают друзья?

М: Огромное. Друзья – это тепло, которое надо беречь. Это твой мир, к которому, еще ничего не понимая, прислушиваются твои дети. Это ближний круг, маленькое государство со своими законами и традициями. Со временем найти друга все труднее. Друзья – это молодость.

C: «Как денди лондонский одет» – это о щеголях 19 века. А насколько тебе важно, как ты выглядишь?

М: Очень важно! Но больше это выражается в манерах, осанке. Если всем видом своим ты выражаешь уверенность, если она у тебя есть, если ты видишь больше, чем на шаг вперед, если ты искренен и прям, то никто не заметит, что рукава твоего пиджака или брюки несколько коротки. В одежде предпочитаю комфорт и соразмерность. Очень люблю красное, но боюсь носить. Где-то в голове засело: «Умный любит ясное, дурак – красное». Ненавижу лейблы на показ.

Если «Москва не верит слезам», то с Петербургом «договориться» вообще невозможно! Этот город приемлет только служение.

C: Есть любимое место в нашем городе?

М: Пятачок между Михайловским замком и Летним садом. Считаю, что в Питере очень мало зелени, а там все утопает в листве. Все пять лет учебы в театральной академии я пробегал это место по дороге в Эрмитаж, где одновременно работал в службе безопасности.

C: Сегодня модно говорить: я делаю карьеру. Можешь сказать: да, у меня замечательно складывается и актерская, и режиссерская карьера?

М: Не люблю, когда говорят: «я верю в Бога». Потому что это ежедневный труд, а не постоянная величина. А уже потом, где-то там кто-то скажет тебе, верил ты или суетился. Так же и в профессии – есть гамбургский счет. Мне кажется достижений по нему у Михаила Елисеева пока маловато.

М: Это два совершенно разных города. Сравнивать их бессмысленно. Москва – теплая, отходчивая. Город, возникший естественным путем. Там многое дается легче. Питер – очень суровый, требовательный. Имя у него мужское, жесткое. Наш город очень эгоистичен и требует многих жертв. В нем очень трудно состояться. Отсюда уехало огромное число талантливых и гениальных людей. И если «Москва не верит слезам», то с Петербургом «договориться» вообще невозможно! Этот город приемлет только служение. Именно поэтому лучшего места для музеев, университетов, театров и библиотек в нашей стране найти нельзя. Петропавловская крепость никогда не была атакована, никогда не знала осады, а примера, равного ленинградской блокаде, в истории найти не получится. Парадокс? Просто в нашем городе больше места для идеи, чем для ее позитивного воплощения. Он создан по воле одного человека и, будучи российским, впитал в себя культуру Европы за короткий временной отрезок. Первый плановый город. А это уже та самая идея, прецедент, который основополагает традицию или даже правило.

С Михаилом Елисеевым разговаривала Евгения Крупецкая
ФОТОГРАФ: ДУСЯ СОБОЛЬ. ВИЗАЖИСТ: МАРИЯ БЕЛОДЕДОВА

Благодарим винный бар GRAND CRU за помощь в проведении съемки.