Евгений Эрлих. Профессия

Когда в 2002-м мы встретились в Новосибирске, в кафе на Вокзальной магистрали, мой друг и коллега Евгений Эрлих уже работал в Москве, но еще не был ни лауреатом престижной журналистской премии, ни специальным корреспондентом федерального канала... Но, признаюсь, я никогда не сомневалась, что он обязательно найдет и способ, и возможность выделиться из общей братии репортеров Сибири.

И вот столько лет спустя мы сидим в одном из московских кафе и в перерывах между моими вопросами он успевает вспомнить, «как все начиналось», согласовать по телефону расписание своих включений «специально для РЕН-ТВ», отменить и назначить встречи. Теперь у него другая жизнь и другая работа. Военного корреспондента.

VOICE Жень, можешь вписать себя в три прилагательных... Я такой, такой и такой...
ЕВГЕНИЙ Хороший вопрос! Скажем так, все, что я сейчас буду говорить, можно брать в кавычки, потому что на этот вопрос нужно время и подготовка. А так... я наглый, амбициозный и немножко талантливый.

C А на самом деле добрый, белый и пушистый?
Е На самом деле... весьма корректный, особенно в тех вопросах, где нужно что-то потребовать, слегка комплексующий по поводу так называемых талантов, потому что миллионы людей куда талантливее... и амбициозный – остается!

C Напомни, сколько лет назад ты уехал в Москву?
Е Восемь лет назад. Ситуация была простая. С ней сталкивались все корреспонденты, которые работали в Н-ске. Ты за один год проходишь круг тем, а потом на второй год работы выясняется, что они начинают повторяться. Ты проходишь их заново – набело, на более качественном уровне, а потом... встречаешься с ними на третий год работы! На четвертый год ты устаешь и начинаешь, как говорится, писать левой ногой. Четыре года я отработал на одной телекомпании и понял, что надо двигаться дальше. Москва – она маячила, и я думал, может, все-таки стоит поехать... Но моя поездка в столицу случилась спонтанно и больше походила на побег.

C Афера чистой воды?
Е Да. Меня тогда вызвал главный редактор и сказал: у нас есть один депутат в Москве, и надо поехать снять сюжет про его работу. Утром мы прилетели в столицу, отсняли весь материал, я даже успел его озвучить, а вечером решил, что никуда не улетаю! Позвонил в Новосибирск, сказал, что у меня сложная ситуация в Москве, что нашлись люди, которых я миллион лет не видел, а у них некие проблемы со здоровьем и т.п. И мне сказали: хорошо, у тебя есть четыре дня.

C Значит, ты просто наврал руководству?
Е У меня было великолепное руководство на тот момент, но я и сегодня искренне приношу им свои извинения, надеюсь, они уже отчасти меня в душе простили, хотя формально, конечно, нет. В общем, я тогда отправил оператора обратно в Новосибирск, и передо мной стояла задача за эти три дня покорить Москву.

C Отчаянный поступок!
Е Знаешь, следующие три дня походили на гонки по вертикали. Я прошелся тогда по всем телекомпаниям, куда в принципе доступ простому смертному запрещен. «Останкино» – это же важнейший стратегический объект в стране. Вот тогда я реализовался как наглый, амбициозный тип, потому что умудрился пробраться в те места, в которые, пожалуй, сегодня и не соображу, как пройти, имея все корочки на руках! А тогда прошел. И через три дня переговоров у меня было два предложения, на одно из которых я и откликнулся.

C Представляю, что о тебе говорили новосибирские коллеги!
Е Конечно, я позвонил и сказал, что, похоже, я не возвращаюсь. Там это восприняли как предательство, и я был тогда предателем своей Сибирской родины, и я признаю это и этот факт!

C А у тебя был комплекс провинциала?
Е Не было. Просто было стойкое ощущение, что ты приехал покорять, не доказывать что-то, а именно покорять. Это, знаешь, вот как в театре – ты пришел, ты актер. Зритель на тебя каким-то образом реагирует, и вот от этой реакции отчасти зависит, устраивается или нет твоя карьера. И я должен был покорять. Каждый день доказывать своими сюжетами, что я достоин работать на телевидении. А кто выбирает, достоин ты или нет? Зритель и руководство. И вот в какой-то момент я понял, что руководству мои материалы нравятся, потому что испытательный срок закончился тогда довольно быстро, через 1,5 месяца.

C Жень, ты получил премию «Профессия – репортер» как один из лучших международных корреспондентов. Как ощущение? Слава на плечи не давит?
Е Это же игра, в которую играют мои родные и знакомые. Потому что никакой славы на самом деле нет. Понимаешь, есть слава у телевизионного ведущего, слава у киноактера, у модели, лицо которой не сходит с журнальных обложек, а у журналиста может быть только одна слава – одномоментная. Если он, скажем, в течение недели, как это было в моем случае, не сходил с экрана, когда началась война в Ираке. Но журналист не должен забывать, что через эту неделю о нем все забудут. И никто не вспомнит ни имени, ни фамилии. В лучшем случае какие-нибудь осведомленные люди скажут, что, мол, а! это же вот тот самый!.. Поэтому к телевизионным наградам я отношусь с большим чувством юмора. Спасибо, что благодаря этой премии мы смогли с семьей приехать в Москву и повидаться с друзьями, потому что последние несколько лет мы живем в Израиле.

C И ты продолжаешь карьеру военного корреспондента?
Е Да, именно благодаря этой профессии мне удалось побывать во всех горячих точках земного шара, стать свидетелем войн и познакомиться с замечательными людьми.