Девушка из высшего общества Кристина Кузьмина
В одном из интервью я прочла, что ты не веришь в женскую дружбу. Почему?
Я действительно так говорила, но несколько лет назад. В тот период жизни не верила. Обстоятельства складывались так, что были сплошные разочарования. Вообще и в мировой классике описано, и в современных фильмах показано, что женщина – сложное, многогранное существо, поэтому дружить с ней непросто. Но сейчас я точно знаю: есть исключения из правил. Существуют женщины, которые дружат крепко, как мужчины.
А у тебя есть подруги?
У меня есть Саша Сыдорук, которая работает со мной в Театре имени Комиссаржевской. Мы нашли друг друга после того, как я сменила театр (раньше я трудилась в труппе Театра имени Ленсовета). Это удивительная история. Сначала мы с Сашей учились вместе, у одного педагога, потом я поменяла курс, окончила институт, поступила в другой театр, а когда пришла в Театр имени Комиссаржевской, мы снова встретились. Получилось, судьба сделала большой крюк и все равно свела нас вместе. Все-таки дружба фатальна. И мы с Сашей шли друг к другу, чтобы сейчас поддерживать в трудных (и в радостных) ситуациях.
Может, подруги, которые предавали тебя, просто завидовали красоте или успеху?
Да нет, я думаю, это стечение обстоятельств. Сейчас многое изменилось: женщины оказывают друг другу больше поддержки, чем 10 лет назад. Не могу объяснить этот феномен, не знаю, с чем такой факт связан. На данном этапе я вижу эмансипированную женскую силу, взаимовыручку, которая помогает девочкам выживать. Если мы не поможем друг другу, никто не поможет.
В тебе намешано столько кровей! Зов какой больше чувствуешь?
Точно нет во мне немецкой расчетливости. Это больше свойственно моей сестре. Я ближе характером и темпераментом к южным предкам. Если довести меня до точки кипения, потом сложно это все погасить. Смотрю на сестру и думаю, как ей повезло! Она, кстати, не актриса: Элина окончила факультет психологии. И иногда в запутанных ситуациях подсказывает мне, что делать.
В юности ты много экспериментировала: и рэп, и тяжелый металл, и рок, и неформальные тусовки. Сейчас остепенилась?
Сейчас в моей жизни тусовок практически нет. Появились другие приоритеты. А музыкальные пристрастия все те же. В этом, наверное, и есть трагедия повзрослевшего человека. Внутри ничего не меняется. Мне кажется, что мне до сих пор 20 лет. Мои родители как слушали «Пинк Флойд», так до сих пор их и любят. А мне кажется: музыка динозавров.
Курить ты тоже бросила, потому что повзрослела?
Однажды я прочитала знаменитую книжку Алана Карра. И поменяла угол зрения на проблему курения. Раньше мне казалось, что курение – страшное удовольствие. Выкурить сигарету и выпить чашку кофе – это так прекрасно, это дает мне жизнь! Но с помощью книги я увидела, что это просто наркотическая зависимость.
Ломки были?
Три дня ломало физически. Мы тогда репетировали новый спектакль, и я, оттого что не могла найти себе места, постоянно бегала в буфет и ела пирожные. Сметала все, что было на витрине. За неделю поправилась на пять кг! Месяц еще морально привыкала к тому, что не курю. Но через полгода все прошло. Я однажды взяла сигарету и поняла, что это инородное тело. Подумала тогда: «Неужели я не расставалась с ней целыми днями?!» Мне казалось, невозможно настроиться на игру, если не покуришь. На самом деле это ерунда, ловушки разума.
А привязанность к кофе осталась?
Кофе я пью до сих пор и в больших количествах. Кстати, он вкуснее без сигареты, это я тоже поняла. Табак перебивает вкус и аромат.
Твои татуировки – тоже наследие неформальной юности?
У меня их пять. Последнее тату набито этой зимой. Татуировки посвящены определенным событиям в жизни, я делала их в момент мощных эмоциональных переживаний.
На съемочной площадке приходилось их закрывать?
В картине «Человек у окна» моя героиня делает УЗИ живота. В итоге сняли живот другой девушки. А в целом режиссеры радуются, замечая мои татуировки.
Многие девушки завидовали, читая про вашу красивую историю любви с Дмитрием Месхиевым...
На самом деле все было не так гладко, мы ведь в итоге разошлись. Расставание – тяжелая вещь, у тебя словно выбивают почву из-под ног. Шла-шла и упала. Тебе нужно шагать дальше, а ты пока не видишь куда. Нет энергии, нет жизненного настроя... Думаю, период моего восстановления еще длится. Нужно набраться терпения и постараться остаться добрыми по отношению друг к другу. История каждой семьи неповторима и индивидуальна. Наша, увы, закончилась.
Чем занимаешь время, которое раньше отдавалось семье?
Мощное место в жизни занял спорт. И работа, конечно, сейчас мы репетируем интересный спектакль по роману Юлии Вознесенской «Женский Декамерон». На сцене 10 женщин и 100 монологов. Некоторые мы читаем по сотому разу и все равно плачем. В романе потрясающие судьбы и потрясающие характеры. Это вообще беспрецедентно, ведь спектаклей без мужчин практически не бывает. А тут ни одного мужчины, только мы.
А каким фитнесом занимаешься?
Хожу на тренажеры, занимаюсь пилоном. Один раз сделала это для спектакля – репетировала танец и очень заразилась. Появилась новая вера в себя. Ты ж не гимнастка и не акробатка, а тут после 30 легко делаешь сальто. С помощью пилона я поняла – все неудачи у нас в голове. Если что-то не получается, нужно просто делать-делать-делать! И добьешься результата.
Что происходит у тебя в кино?
Досняли картину «Василиса Кожина», в разгаре новый проект «Чужая жизнь» – современная история про жителей маленького городка, куда возвращается главная героиня после неудачной карьеры в Москве. Я – продавщица сельского магазина. Пытаюсь найти нестандартный подход к роли: объяснить, почему такая амбициозная девушка осталась жить в селе. Впрочем, разговаривая с людьми из глубинки, я поняла, что многие из них сегодня в столицу и не рвутся.
Ты была женой императора, нашей современницей, героиней авангардного фильма. В какой роли комфортнее?
Интересно все. А когда режиссер разрешает экспериментировать с лицом, манерами, прической, это стимулирует и заводит. В театре, к примеру, мне сложно играть принцесс и восторженных дурочек. Несмотря на то что они получаются смешно и трогательно, мне физически это труднее. Не знаю почему.
Еще интересно работать со «взрослыми» партнерами. Когда мы снимали сериал «Отрыв», меня поразил Игорь Скляр. Он невероятный профессионал! И Юрий Стоянов, конечно, в «Человеке у окна» выкладывался на сто процентов, не важно, его дубль или нет. Он подыгрывал, бросал реплики, придумывал, сопереживал. Съемки с нашими корифеями – большой мастер-класс. Это кладезь, у них у всех есть чему поучиться.
Стесняешься сниматься обнаженной?
Раскрепостили меня в этом плане репетиции спектакля «Карусель любви», где разговор идет про секс, измены, любовников. Мы с коллегами настолько привыкли ходить обнаженными друг перед другом, что не обращали внимания даже на актеров, не занятых в спектакле, которые были в театре и недоуменно восклицали: «Эй, ребята, а вы что голыми бегаете?!» Я играла две сцены практически без одежды. С тех пор я и потеряла стыд!
На сцене, наверное, измену простить легко. А в жизни ты могла бы простить это мужчине?
Физическую измену – да. А вот духовное предательство я не могу пережить. Я не верю в мужскую моногамность. Женщины чаще оказываются верными. Измена – это гормоны, так было всегда и будет всегда. Исключения редки.
Какой твой идеальный выходной?
Я лежу, рядом дочка Феня, мы отдыхаем.
Ты строгая мама?
Как все родители, которые много работают, реабилитируюсь, позволяя ребенку чуть больше, чем нужно. В какие-то моменты пытаюсь быть строгой, но Феня мной мастерски манипулирует.
Чем дочка тебя радует?
Да тем, что она просто есть. Она на меня очень похожа. Правда, на Диму тоже. Она взяла наши самые мощные черты: упрямство, твердолобость, умение достигать цели любым путем. Ее практически невозможно обмануть, сбить с толку.
Ты занималась в модельной школе. Не хочешь, чтобы Феня пошла по твоим стопам?
Школа была трамплином, после конкурса красоты я попала на другой конкурс, потом поступила в вуз... Вообще всяческие конкурсы – это неблагодарное занятие, родители не должны заставлять ребенка соревноваться. Это колоссальное напряжение, травма, оправиться от которой очень тяжело. Особенно когда на сцене маленькие детишки. Конкурс – тщеславие для взрослых, поэтому я свою Феню ни на какие конкурсы не отдам. Мне не надо, чтобы она побеждала!
А самая большая победа в жизни?
Самую большую гордость я испытала в часы после родов. Я мечтала выйти на улицу с транспарантом: «Я мама!». Считаю, все женщины должны рожать, независимо от того, есть ли у них муж или нет. Все должны иметь детей, потому что это самое лучшее, что можно придумать!
С Кристиной Кузьминой разговаривала Наталья Черных