Скромность больше не украшает: Арина Холина призывает делать первый шаг
Есть версия, что Настоящая Женшина – это такая, на которую мужчины сами липнут. А если ты не любишь ждать удачи, то твое Достоинство от этого страдает.
Девушка не будет сама знакомиться. Девушка не будет звонить ему. Девушка никогда, разумеется, не скажет сама «давай поженимся». Потому что Достоинство.
Возможно, в 18-м или 19-м веке такая скромность как бы показывала, что девушка – приличная, но сейчас то уже вроде как 21-й – и (вот сюрприз!) даже секс до свадьбы не считается позором.
Глубоко в чертогах памяти я помню это ощущение, которое парализует тебя: ты смотришь на телефон и никак не можешь набраться храбрости позвонить ему. А что, если я навязываюсь? А что, если я ему не нравлюсь? А что, если я все испорчу?
Ох, как часто можно увидеть в барах и клубах этих гордых женщин, которые стоят как будто с отсутствующим видом, которые так отчаянно веселятся с другими девочками, словно поболтать сюда пришли, которые выжидают до последнего – вот когда к ним подкатит какой-нибудь хамоватый пьянчуга и скажет: «Что там насчет потрахаться?»
Странным образом так сложилось, что в нашей культуре женщина – она только и ждет. Идеальная Ассоль, которая торчит на берегу и пялится вдаль. Нет у нас своей Скарлетт О'Хара. У нас вообще нет достойных женских героинь. Вся большая и средняя литература – о мужчинах, причем, как правило, о мозго... страдальцах. О мужчинах, которые погружены в свои мысли и переживания и которым проще грохнуть старушку, чем найти работу и познакомиться с девушкой. Единственный яркий персонаж – Наташа Ростова, да и ту Толстой растоптал к финалу.
Вот на этом мы и воспитывались. Никаких заглавных женских персонажей – лишь второстепенные, да и те то клуши, то истерички.
Ну и что тут удивляться, если у женщин нет свободы воли?
Я уже давно решила для себя: если я чего-то хочу, то я это получаю. Ну или хотя бы пытаюсь. И вот страшная правда: нет более восхищенного тобой мужчины, чем тот, с которым ты познакомилась сама. Мужчины точно так же нервничают, как и женщины. Им неприятно, если их отшивают.
Занятно, что в южных культурах девушки так же активны, как и мужчины. «Эй, котенок!», «Эй, красавчик!» — могут кричать девушки вслед в Сочи, в Рио де Жанейро, в Барселоне, Лиссабоне, Тель Авиве.
На юге девушки не стесняются собственных желаний и своей сексуальности. Они знакомятся с кем хотят, они любят секс, они говорят: «Значит так, я хочу выйти за тебя замуж. И ты тоже этого хочешь».
Южные девушки умеют получать то, что им нужно. Почти везде на юге негласный матриархат – женщины такие же энергичные, темпераментные и уверенные в себе, как мужчины.
А вот Скандинавия, например, отлично это заимствует. Хоть она и Север. В их культуре образ женщины, которая сама выбирает, с кем ей знакомиться, спать, жить, стал основной ролевой моделью.
А в России до сих пор косплеят романы 19-го века – женщина вся такая во власти провидения, то есть мужчины, который должен и знакомиться сам, и звать на второе свидание, и на третье, и звонить женщина сама будет только после свадьбы с исключительно романтическим заявлением «Не забудь купить молоко!», и предложение обязан делать исключительно мужчина (он ведь решает вашу судьбу, так ведь? Вы же сами то не способны), и вы до гроба будете делать, смотреть и слушать то, что пожелает мужчина – раз уж он тут единственный, кто принимает решения.
Такое ощущение, что русские женщины боятся мужчин. Ну, как в школе боишься учителей – уже и сам не знаешь, почему и зачем именно, но все равно боишься.
Самый страшный страх – что он на тебе не женится. И все общение строится на этом страхе – все эти бабушкины способы угодить мужчине, показать мужчине, что ты «не такая».
В итоге женщины добились, что в России есть два основных типа мужчин: страдающие и обнаглевшие.
Страдающие придавлены завышенными требованиями к маскулинности, к тому, что мужчина должен то и должен это (звонить первым и забивать гвозди, например), что он постоянно должен изображать такого крепкого парня, который «не плачет», что женщина все время его понукает: «Ну ты же мужчина».
Обнаглевший делает тебе огромное одолжение уже тем, что он — мужчина! - знакомится с тобой. И делает это по «правилам съема»: он сразу тебя критикует, он уверен, что после первой же ночи ты должна помыть посуду, постирать шторы, сбегать в магазин за продуктами и согласиться на анальный секс.
В принципе, оба этих типажа – жертвы антифеминизма: они оба несчастные, закомплексованные неудачники, которые просто не понимают, как вести себя в мире, где женщина не хочет проявлять инициативу и не желает брать на себя ответственность.
Но, как и женщины, такие мужчины боятся разрушить схему – потому что никто не обучил их альтернативному поведению. Они лишь приспосабливаются к тем женским ожиданиям, которые есть в нашей культуре.
Ну и если вам нужны именно такие мужчины – продолжайте бояться сделать первый шаг.
Если вы мечтаете о чем-то более полноценном – хотя бы напишите сами в Тиндере: «Привет! Как дела? Чем занимаешься?» Напишите подряд десяти людям. Даже тем, кто вас замэтчил, но две недели не подает признаков жизни. Спросите незнакомца в баре, что он пьет. И вы увидите, как драматически меняется ваша жизнь. В лучшую сторону.
Кроме того, что мужчины реально невероятно благодарны женщинам за инициативу, так еще появляется это удивительное чувство, что ты сама контролируешь свою жизнь. Это почти так же отлично, как секс. Ну или как тот Единственный. Будьте Первыми – во всей широте значения.
