Зачем нам виртуальные миры?
«"Сегодня я хотел бы поговорить не о работе", – нашу пятую по счету консультацию Виталик решил начать именно так.
В течение предыдущего месяца мы обсуждали в основном то, почему его карьера буксует, ну и еще о деспотичной маме, которая приложила все усилия, чтобы ее сын ни в коем случае не схватил ни звезду с неба, ни звездочку на погоны. Виталик родился и вырос в Новосибирске, получил хорошее техническое образование и даже защитил кандидатскую. Чуть позже женился на некой московской барышне, с которой познакомился в ЖЖ, и перебрался в столицу. Уже пять лет он работал программистом в одной российской компании, успешно заваливавшей некий амбициозный проект, финансирующийся государством. Виталик был раздосадован, что выполненная им часть работы окажется выброшенной псу под хвост. Он злился на руководство, хаял свою компанию, но при этом панически боялся искать что-то новое, так как в глубине души не верил, что его возьмут в приличное место.
"И о чем же мы будем разговаривать?" – поинтересовалась я. Мужчина стыдливо потупил глаза и признался: "На прошлое воскресенье я запланировал несколько дел, но в итоге целый день провел за компьютером. Играл и не заметил, как наступил вечер". Он взял паузу, в которой явно было больше трагизма, нежели предполагала ситуация. В свои тридцать пять Виталик никак не походил на законченного лузера, фаната компьютерных игр. Несмотря на то, что в работе он не был полностью реализован, у него была прекрасная жена и трехлетний сын, воспитанием которого Виталий увлеченно занимался. А еще – интересовался политикой, много читал и время от времени вспоминал о существовании спортзала. Поскольку мой клиент продолжал молчать, я спросила: "Ну и что?" Виталик приосанился и перестал хмуриться. Мой нарочито беззаботный вопрос попал прямо в цель, точнее в его чувство вины, которое стало сдуваться, как проколотая велосипедная шина. "Ну как – что? – шипела она. – Я же мог сделать полезные дела, погулять, посмотреть фильм на английском". Выдвинутое самообвинение звучало уже не очень убедительно. "Но вы же не упустили ничего важного и отдохнули", – продолжала я гнуть свою нарочито беззаботную линию. "Ну да. И с людьми пообщался. Я же играю онлайн", – уже почти совсем успокоившись, ответил Виталик. "А в какую?" – спросила я. Мужчина посмотрел на меня с некоторым недоверием. Меньше всего я походила на человека, который что-либо понимает в компьютерных играх и которого эта тема может интересовать. "Ну, вы не знаете, наверное, – Lineage. В простонародье "линейка". Я кивнула и поинтересовалась, часто ли он в нее играет. Виталик признался, что чаще, чем ему бы этого хотелось. После того как они с женой укладывают ребенка, каждый утыкается в свой компьютер: она читает френдленту, он – убивает монстров. В принципе эта ситуация всех устраивала и не была поводом для семейных скандалов или тихого взаимного недовольства.
Я спросила, откуда же берется чувство вины, и Виталик вспомнил ряд эпизодов из своего детства. В них он заваливался на диван с книжкой, уходил с головой в мир пионеров-героев, боролся вместе с ними с белыми, фашистами и прочей нечистью, а мама вероломно вторгалась в комнату и на самом интересном месте начинала пилить его за то, что он мало гуляет. Собственно, сегодня он пришел с повинной не ко мне, а к маме, но я наотрез отказалась принимать на себя ее роль. "Скажите, а в чем вы видите проблему?" – спросила я, сделав ударение на слове "вы". Виталик, который уже давно увлекался психологией и даже закончил некий продвинутый курс НЛП, начал говорить, что опасается игровой зависимости и что его папа, которого он никогда не видел, по словам мамы, любил выпить, и значит, у него теперь скверный сценарий. "Окей, давайте же тогда рассуждать, как два профессионала, – предложила я. – Если вы зависите от своей "линейки" – хотя я так не думаю, – значит, получаете в игре что-то такое, чего не можете получить в обычной жизни". "Угу, – согласился он. – Но я не понимаю, что именно". "А почему вы играете именно в эту игру, а не в какой-нибудь World of Warcraft?" Виталик презрительно поморщился, затем задумался и ответил: "Потому что в "линейке" очень четкие и ясные правила. Убил столько-то монстров – перешел на следующий уровень. Да, это долго и нудно, но зато совершенно понятно как". "Ага, в отличие от жизни и от вашего офиса," – подытожила я.
У моего клиента не было серьезной игровой зависимости, тем не менее он использовал игру для решения внутренних проблем. Отказавшись от вертикальной карьеры и выбрав горизонтальную, то есть встав на путь развития себя как специалиста, а не управленца, он лишился возможности получить четкую оценку своих достижений в виде новых должностей и количества подчиненных. Игра не просто звалась "линейкой" – она и была своеобразной линейкой, всегда демонстрирующей уровень его крутости. Как и любая защита, она оборачивалась против: Виталий получал виртуальное подтверждение своей состоятельности и тем самым оказывался менее мотивированным для получения этих подтверждений в реальности.
