Не вини себя, или почему ты не хочешь ребенка

Ты, как мальчики, играла с машинками. Или вместо пупсов у тебя были красотки Барби, которые чистят перышки в шезлонгах и развлекаются на вечеринках, а вовсе не кормят орущее чадо и не меняют ему подгузники. Значение ролевых игр нельзя недооценивать. С их помощью мы осваиваем мир, вписывая себя в него. Если желания примерить на себя роль мамы не возникало в пять лет, стоит ли удивляться, что оно не приходит и в тридцать?

Хотеть ребенка – естественно. Так задумано природой. Но и не хотеть ребенка тоже нормально. Ведь мы не только природные существа, но и социальные. Над базовыми инстинктами – самосохранения или продолжения рода – у нас столько всего сверху наворочено, что порой они не в силах достучаться до сознания. Ты строишь жизнь, и результат тебя вполне удовлетворяет. Нет ощущения, что в ней кого-то или чего-то не хватает. А раз все есть, зачем что-то менять? Мало ли куда эти перемены тебя заведут. Вдруг станет хуже? Да и можно ли хотеть то, чего никогда не пробовала? Икру морского ежа, например. Ты ее раньше не ела, поэтому тоски по ней не испытываешь. Роль мамы ты тоже не примеряла – не играла в куклы, не сидела с младшими братьями и сестрами, не нянчила племянников, поэтому не можешь знать наверняка, твое это или нет. Между прочим, китайцы, в целях снижения рождаемости обязавшие своих граждан обзаводиться только одним ребенком, через 20–30 лет столкнулись с тем, что вот эти единственные дети, выросшие без братьев и сестер, собственных малышей вообще не хотят. Потому что опыта заботы о младенце в родительской семье у них не было.

Аппетит, как известно, приходит во время еды. И потребность в материнстве тоже. Раньше природе не требовалось заручаться нашим желанием иметь ребенка. Потому что если мы будем выбирать подходящий момент, то можем протянуть до ста лет. А ей это невыгодно! Вот почему инстинкты заставляют нас хотеть не столько детей, сколько секса. Ведь раньше, если случалась беременность, уже особого выбора не было – рожать или не рожать.

С появлением контрацептивов в этой схеме произошли системные сбои. Инициатива перешла к нам. Мы вольны выбирать идеальное время, ждать, когда придет желание завести ребенка. Но вся беда в том, что желание приходит далеко не ко всем и момент не всегда бывает подходящим. К тому же, если всю сознательную жизнь предохраняться от беременности, ее отрицание укореняется в подсознании глубже, чем можно себе представить. Возникает стойкая контрацептивная установка, стирающая желание стать мамой. Ты прислушиваешься к себе, но никакой потребности в ребенке не чувствуешь и решаешь, что еще не созрела для этого. А время уходит.

«Я думаю, что если к 30 женщина не захотела ребенка, то, скорее всего, она его и не захочет, — говорит Анюта. — Чем дальше, тем меньше будет хотеться, потому что с возрастом характер теряет эластичность. Становишься менее терпеливой, привыкаешь к свободе. Если не хочется – может, и не надо. Не всем же быть мамами! Но если вопрос о том, почему такого желания нет, не дает покоя, значит, потребность в малыше все-таки есть. Пусть даже на уровне ощущения, что без детей, может, и легче, но не совсем правильно. Хорошо, что до меня это вовремя дошло. Я родила ребенка без зова инстинкта, на свой страх и риск. Отчасти для галочки, чтобы "отстреляться", а отчасти из любопытства, чтобы посмотреть, что получится из нашей с мужем генетической смеси. Меня не раздирал материнский голод, но я ничуть не жалею, что не стала дожидаться, когда захочу стать мамой. Инстинкт так и не пробудился. Пробудилось чувство долга и осознанной любви, которое возникает после того, как человека узнаешь и вложишь в него силы. Можно безумно хотеть детей, но быть плохой матерью. А можно и наоборот».

Желание иметь детей посещает любую из нас по завершении полового созревания. Но оно настолько инстинктивно, что быстро забывается, если не реализуется. И к 25 ты уже сама веришь, что «никогда не хотела ребенка».

Одна моя знакомая неожиданно для себя испытала острейшую потребность стать мамой после практики в доме ребенка. Угодила, как говорят психологи, в пролактиновую ловушку. Пролактин – гормон гипофиза, пробуждающий родительский инстинкт. Это мина замедленного действия, заложенная природой под фундамент равнодушия к детской теме. Пока ты держишься на безопасном расстоянии от магазинов для молодых мам, парков, где они гуляют с колясками, песочниц и детских площадок, пролактин ничем о себе не напоминает. Потому что повода нет! Но стоит только прижать к груди теплого, сонного, розового, пахнущего молоком и детской присыпкой младенца (своего или чужого), как материнский гормон начинает усиленно вырабатываться в ошалевшем от неожиданности организме. Иногда в таком количестве, что у нерожавших девушек даже молоко появляется! Некоторым бывает достаточно просто забрести в отдел, где продают ползунки и распашонки, чтобы этот биологический таймер сработал.

Но самый мощный выброс пролактина происходит во время беременности и особенно – родов. Потому-то суррогатные мамы, согласившиеся побыть инкубаторами для чужого малыша, внезапно проникаются к нему иррациональной любовью. И ни за какие миллионы не соглашаются отдать изначально не желанное ими дитя биологическим родителям. А у тех тоже родительский гормон вовсю бушует, пока они наблюдают за суррогатной мамой и распаляют себя приготовлениями к рождению крохи. Хочешь хотеть ребенка? Встань поближе к беременной!

«Подруги, словно сговорившись, ходят беременные, — рассказывает 27-летняя Альбина. — Их пять! Может, это стадное чувство, но даже мне, которая ничего такого не планировала, вдруг захотелось в их компанию. Посмотрела на округлившиеся животики, прогулялась с каждой по "Детскому миру" и поняла, что хочу того же. А раньше не было такого желания. Честно!»

Люди порой не хотят иметь детей, потому что по каким-то причинам не могут. Они внушают себе это нежелание, потому что не хотеть – это все-таки лучше, чем не мочь. Самое очевидное – физическая неспособность. Подруга твердит всем, что не хочет «с этим связываться». А потом вдруг выясняется, что она, оказывается, не первый год лечится от бесплодия. Результата нет, вот она и убеждает себя и других, что не больно-то и надо было. Без ребенка проще: не придется уходить в декрет, выпадать из жизни, фигура не поплывет. Ну и замечательно!

Кто-то понимает, что не потянет ребенка финансово. Они-то как раз хотят детей... Но считают себя недостойными («с такой-то зарплатой!») стать родителями. И откладывают рождение ребенка на потом. А когда добиваются карьерных успехов и финансового благополучия, элементарно перегорают, утрачивая тягу к материнству. Агедония тридцатилетних – потеря интереса ко всему, ради чего действительно стоит жить, – распространенное явление, особенно в больших городах. Просто надо встряхнуться. Сделать паузу. Вспомнить, ради чего затевались все эти гонки с препятствиями по служебной лестнице. Обдумать дизайн детской, выбрать для нее обои, присмотреть кроватку. Любой шаг в этом направлении – способ разбудить задавленные тобой инстинкты.

У некоторых тревожно-мнительных особ при одной мысли о детях начинается паника. Ребенок будет полностью зависеть от меня. А вдруг я сделаю что-нибудь не так, а он заболеет? Уроню – и он что-нибудь себе сломает?

А может быть, ты не хочешь ребенка, потому что рядом с тобой не тот мужчина. Ты себе в этом не признаешься, но спинным мозгом чувствуешь, что появление третьего не укрепит ваш союз, а напротив, все только усложнит. «Как теперь понимаю, я в свое время не хотела детей, потому что не доверяла мужу и заранее стыдилась гипотетической участи матери-одиночки, — вспоминает Стася. — По большому счету я оказалась права. Хотя после беседы с психологом ("раз он вас сюда привез – значит, для него это важно") решилась. А муж сбежал, как только у малыша начали резаться зубки: детские крики мешали ему спать. А когда я встретила своего мужчину, желание родить возникло почти сразу. Я восприняла это чувство как гарантию того, что у нас будет все хорошо. И не ошиблась!»

У пролактина есть гормоны-антиподы – адреналин, кортизол и тестостерон. Они поддерживают в тебе постоянную готовность к борьбе, придают силы и мужества... Но убавляют женственность. Надпочечники рьяных карьеристок постоянно выбрасывают в кровь эти «нет-гормоны». Поэтому, если тебя тревожит отсутствие основного инстинкта, – остановись. Как ни печально, но перерыв в карьерной гонке сделать придется. Хотя бы ненадолго.

Если у тебя не складывались отношения с мамой, то нежелание иметь ребенка – это продолжение детского бунта: «Не хочу быть как она!» Психологи называют это нарушением родительской самоидентификации. Она может касаться и отношений с отцом: он ушел из семьи, бросил тебя, маленькую, было больно, и ты не хочешь, чтобы твой малыш испытал такую же боль. Но на самом деле больше всего на свете ты нуждаешься в том, чтобы пройти вместе с ребенком этот путь заново, по ходу дела переписав и собственное детство, исправив в нем то, что так сильно ранило тебя и до сих пор не дает покоя.

«Мне скоро 27, замужем 7 лет, детей нет, потому что за все это время мы ни разу не пробовали их заводить, — сообщает Наташа. — Предохраняемся, как шпионы. Мы оба терпеть не можем этих маленьких, орущих, вечно требующих чего-то существ. Хочется пожить в свое удовольствие, не всем же иметь детей, в жизни столько интересного... Взять мою маму. Была подающей надежды пианисткой, но родила меня, поставив крест на музыкальной карьере. И что? Папа ушел, когда мне еще года не было. Мама начала все заново с другим мужчиной. Но уже без детей. В том числе – и без меня. Я росла у бабушки с дедушкой, маму видела только по субботам. Раз в месяц. Ну и зачем она меня рожала? В детстве я ужасно переживала, что ее нет рядом, чувствовала, что мешаю ей наслаждаться жизнью, что не достойна ее любви. И не собираюсь повторять ее ошибки. А друзьям, которые заикаются про детей, я всегда отвечаю: "Вам надо – вы и рожайте, а от нас отстаньте! Мы детей не любим и калечить их своей нелюбовью не собираемся!»

За фасадом лозунга сhild-free всегда какая-то такая история. Люди не желают транслировать в поколениях свою детскую боль. Без психолога тут не обойтись! Как, впрочем, в большинстве случаев, когда родительский инстинкт отказывается напоминать о себе.

Хотеть детей – это норма жизни, задумка природы. Но постепенно ты привыкаешь к своему нежеланию – и уже как-то неловко от него отказываться, будить в себе родительские чувства: надо же будет объяснять всем вокруг, почему не хотела, но родила. Так что не загоняй себя в угол! От любви до ненависти, как известно, один шаг. И от нежелания иметь ребенка до стремления родить его во что бы то ни стало – тоже. Вот увидишь!

В эпоху перестройки никто не хотел иметь детей – просто страшно было: криминальный беспредел, тотальный дефицит (из магазинов пропали пеленки и молоко, а из роддомов – самые необходимые медикаменты), сексуальная революция и массовая безработица. В таких условиях инстинкт самосохранения преобладал над инстинктом продолжения рода. Основной добродетелью считался трудоголизм, а он напрочь вытеснял из мозгов все мысли о детях и декретных отпусках. В результате в 1991 году мы получили «славянский крест»: кривая рождаемости пересеклась с кривой смертности и продолжила падать. Нынешние 20-летние – как раз те, кто, несмотря ни на что, умудрился родиться на пересечении «креста». Понятно, что для многих из них материнский инстинкт не столь уж безусловное явление.

Ирина Ковалева
TAMARA SCHLESINGER