Она мне не нравится: почему женщины терпеть не могут женщин

В далекой-далекой Кении есть деревня, в которой живут одни женщины. Она называется Умоджа, что в переводе с языка суахили означает «единство». Деревня была основана двадцать лет назад женщинами племени самбуру. До этого согласно традициям племени они были совершенно бесправны: их приравнивали к коровам или сельскохозяйственному инвентарю. Своих жен самбуру могут бить, издеваться над ними, даже убивать. Бедняжки дорого купили свою безопасность: мужья жестоко избивали их, чтобы «превратить женщин обратно в женщин». Но те победили, и их оставили в покое.

Несколько лет назад я писала координатору проекта «Умоджа» Джейн Уилнер и попросила рассказать, с какими проблемами сталкиваются женщины самбуру сейчас. Джейн ответила мне, что в деревне есть некоторые сложности. Во-первых, им не хватает двух источников дохода вместо одного. Во-вторых, они всё еще надеются, что выйдут замуж за достойного мужчину. Женщины, которых мужчины избивали, насиловали, продавали и унижали, жалеют, что не нашли «достойного». Привычка — вторая натура, не иначе. В-третьих, у жительниц деревни начались конфликты из-за лидерства. Они начали ссориться между собой.

Неужели всё так плохо? Неужели этот пресловутый бабский коллектив, царство дедовщины (бабовщины?), всё-таки не миф, выдуманный мужчинами?

Мы обесцениваем общество себе подобных, будь то на работе или среди друзей. К примеру, я часто слышала от женщин: «Я всегда дружила с мужчинами», — и это звучало гордо. Когда общество мужчин стало такой ценностью? Почему быть среди них круче, чем среди нас?

У шимпанзе, наших ближайших родственников, отношения между самками тоже складываются непросто. Обезьяны живут небольшими группами (примерно 50 особей), которые называются сообществами. Иногда самки шимпанзе переходят из одного сообщества в другое, и там их встречают другие самки, коренные жительницы, — почти как мачеха привечает Золушку в старой сказке. Доходит до того, что местные убивают не только пришлых, но и их новорожденных детенышей. Так что зачастую чужачкам приходится просить защиты у самцов. А вот у бонобо, известных сексуальной раскрепощенностью, происходит все ровно наоборот. Вместо того чтобы конфликтовать, самки выстраивают очень прочные гармоничные связи и даже доминируют над самцами в погоне за пищей. То есть там, где шимпанзе будут бороться друг с другом, бонобо объединятся.

Мы — обезьяны. И в нас больше от шимпанзе, чем от бонобо. Если бы мы жили в джунглях, наша агрессия друг к другу объяснялась бы стремлением оставить как можно более здоровое и крепкое потомство. У шимпанзе успех самки заключается прежде всего в доступе к качественной пище, тогда как успех самца зависит от того, популярен ли он среди фертильных самок.

Начало ненависти положено. Самцы делают нам детей, а самки отбирают бананы и отдают своим малышам. Одна радость — мы больше не в джунглях.

Идет время, мужчины перестают быть такими лохматыми (ну большинство, по крайней мере), вылезают из пещер и селятся в замках. Другие, менее успешные, занимают жилье поскромнее. Мы по-прежнему живем сообществами и, как и раньше, вынуждены решать, кого нам выгодно держаться, а кого лучше избегать или вовсе устранить.

На протяжении тысяч (я не шучу) лет в руках мужчин были сосредоточены все самые ценные ресурсы человечества: образование получали мужчины; собственностью владели мужчины; религию, политику и семейные модели строили мужчины.

Соответственно, и дружить женщинам не имело смысла, а вот устраивать гонку за право быть ближе к «кормовой базе» — да. Ведь если мужчина уйдет к другой женщине, он заберет с собой все блага. Кроме того, в традиционном обществе женщина, в точности как у шимпанзе, покидает свой дом и приходит в дом мужчины, где есть другие женщины, часто враждебно настроенные. Отсюда столько историй и сказок о злой мачехе или свекрови. Раньше девушки на свадьбе даже пели особые жалостливые песни о том, как свекровь будет драть их за волосы и бить.

Ситуация изменилась только в последнюю сотню лет, что по меркам истории даже не вчера, а буквально сегодня в обед. Женщины поступают в университеты, пишут книги, владеют землей и бизнесом, принимают решения, которые касаются их тел... Необходимость в сильном партнере стала значительно меньше, так в чем же дело?

Когда я была маленькая, мама говорила мне, что, если я не научусь наводить порядок у себя в комнате, никогда не выйду замуж. И это была, я вам доложу, страшная угроза. При этом мама и не предполагала, что убирать в доме будет мужчина. Или даже мы вместе.

Так из адского пламени рождается «ты же девочка».

«Как ты можешь драться, ты же девочка!», «Выпрямись, ты же девочка!», «Улыбнись, ты же девочка!»... Вспоминаю, и зубы сводит, а у вас?

Вот интересно, а если бы не «я же девочка», я могла бы делать всё, что захочу? Ходить лохматой, драться, плеваться шариками из жеваной бумаги и горбиться? «Мы же девочки» никогда не бывают достаточно хороши, что бы ни делали. Мы заимствуем это представление у наших мам и бабушек и несем с собой всю жизнь, как вечно горячую картошку.

У «ты же девочка» есть сестра-близнец — «посмотри на Катю (Машу, Дашу, Марину)». Дальше могут быть варианты: «У Кати роскошная коса, не то что у тебя – три волосинки», «у Кати всего одна четверка». И так до бесконечности. Нас постоянно сравнивают друг с другом не в нашу пользу, да так, что даже лучшая подруга вызывает раздражение после этих бесконечных «посмотри на...».

И что самое интересное, никогда в жизни я не слышала от мам мальчиков ничего подобного, ну кроме разве что «Не плачь, ты же мужчина». Мальчиков тоже сравнивают друг с другом? Им говорят: «Миша, посмотри на Петю, у него уже бицуха ого-го, а у тебя какие-то жалкие мешочки»? Затем мы обретаем самостоятельность и начинаем уже сами себя убеждать, что другая женщина лучше нас, а значит, ее не за что любить.

Этой мудростью со мной поделилась моя близкая подруга, а с ней — ее бабушка.

— А ведь если задуматься, часто оно так и случается, — смеется подруга. — Я столько историй знаю, когда муж изменил с подругой...

Да, таких историй действительно тьма. На самом деле всё объясняется простой математикой. У средней женщины подруг всегда больше, чем друзей, а круг общения у нее и мужа примерно одинаковый. Интересно, что волна гнева всегда обрушивается на любовницу, которая «увела», «разрушила семью» и «охмурила». Это всегда звучит так, как если бы мужчина вообще не принимал участия в этом мероприятии. Муж в таком сценарии обычно выступает в двойственном образе. С одной стороны, мужчина — это сила и мощь, с другой — это такой маленький мальчик, который не может нести ответственности за свои поступки.

Близкими моими подругами всегда были женщины. Я не верю в «бабские истерики» или «бабские коллективы». Самой лучшей моей начальницей и чудесной подругой, кстати, была женщина – лишь чуть старше меня, у нее на груди красовалась огромная татуировка сердца, на нем было написано «Я ни о чем не жалею».

Нам никто никогда не рассказывал, как дружить. Книги, которые мы читали в детстве, всегда описывали доблестную дружбу между мужчинами — именно она считалась образцом верности и преданности. Фильмы, которые мы смотрели, снова показывали нам друзей-мужчин. «Д’Артаньян и три мушкетера», «Мио, мой Мио», «Каникулы Петрова и Васечкина»... Это я не иду дальше — в исландские саги или древнегреческие трагедии. Хотя в литературе наконец стали появляться сильные женские персонажи, но у них по-прежнему нет друзей-девочек. Даже Гермиона, девочка-волшебница из мира «Гарри Поттера», и та помогает мальчикам, а подруг у нее нет.

Пройдет немало времени, прежде чем тело истории нарастит новое мясо, в литературе и кинематографе появятся девочки, у которых есть подруги. Они тоже будут путешествовать, и с ними тоже будут происходить разные приключения. Мы станем читать эти книги, смотреть эти фильмы, и в нашем девчачьем мире появятся новые ценности. Вырастут мамы, которые не будут говорить «ты же девочка» и не будут призывать посмотреть на Катю, Марину или Елизавету...

Нам просто нужно время.

Текст: Анастасия Максимова

Фото: Getty Images, Wikipedia