Беспощадный феминизм: Марта Кетро о том, чем он пугает женщин
Говорить дурно о российском феминизме в наши дни так же неприлично, как поминать мороженую курицу во дни процесса над Pussy Riot — когда девицы сидели в тюрьме, не время было вспоминать об эстетических претензиях. Людей в беде нужно сначала спасти, а потом разбираться, насколько они хороши. Поэтому на лёгкое безумие в рядах ру.фем принято смотреть с некоторой печалью, но молча — женщинам в России в любом случае несладко. Разве что Пелевин рискнул поговорить об этом в прелестной новой книжке, но сделал это, как обычно, в столь психоделической манере, что «радфемки» обиделись просто на всякий случай, уловив некоторые знакомые понятия.
Российских феминисток обвиняют в том, что они, уйдя от идеи «женщина должна», пока не освободились от мысли, что «мужчина обязан». Девочкам можно всё, а козлам ничего, ибо мы и так живём в мужском мире, и они нам по гроб должны. Давайте же откажем им даже в вежливости, не просто «перестанем быть удобными», а станем неудобными нарочито. Они не имеют права указывать нам, как выглядеть, говорить и одеваться, а мы можем закатить им скандал из-за картинки на рубашке или неудачного высказывания. Мы вправе их злить, тыкать палочками, провоцировать, а они должны отвечать «ты свободна оставаться собой и выражать свои переживания» (а лучше бы помалкивали). Нормы человеческого общежития? Это мужло хочет сделать нас комфортными! Давайте-ка обсудим комендантский час для мужчин: как было бы прекрасно, если бы этим уродам запретили выходить на улицы после девяти вечера и мир стал бы безопасен для нас, неагрессивных женщин.
Тут важно отметить, что многие российские фем-скандалы — калька с иностранных начинаний. Идея комендантского часа взята из Твиттера итальянской феминистки, где она появилась с убийственным хэштегом metoo, чтобы ни один белый цисгендерный самец не посмел оспорить право женщины на безопасность от свинского себя. Но главное, что разговор начат на Западе, где феминизм благополучно победил в первой и второй волне и сейчас мощно самовыражается в третьей.
Первая, как мы помним, состояла в борьбе суфражисток за право женщины считаться человеком в принципе, участвовать в общественной жизни и не быть мужским придатком. Большая удача для всех нас, что они победили.
Вторая волна занималась не менее важными проблемами: правом на равную оплату труда, на аборты, на физическую безопасность женщин; организацией приютов для жертв домашнего насилия. Это была великая работа, и на Западе она практически завершена.
Третья волна озабочена прекрасными и тонкими вещами вроде теории привилегий (это не только о том, что Оскар обязана получить хотя бы одна беременная темнокожая лесбиянка в инвалидном кресле, но и о более насущных вопросах).
Но мы-то, мы-то в России, где огромные задачи второй волны пока и наполовину не решены. Женщины ещё не вполне уверены, что нужно идти в полицию, чтобы «снять побои» любимого мужа; их право на аборт общество подвергает сомнению; крупнейшее издательство страны выпускает книгу, где пикапер рассуждает, что женское «нет» нужно переламывать силой, а единственное, о чём стоит беспокоиться, — чтобы девица не пошла после секса в полицию. И так далее, и так далее, и так далее. В плане подлинной физической безопасности, в осознании собственного достоинства, в понимании своих прав многие наши женщины существуют ещё в реалиях прошлого века, приблизительно девяностых годов. Я сейчас не про Москву и Питер, а про всю огромную страну, которая живёт несколько в другой ментальности.
И нести в эти массы живых страдающих женщин несколько умозрительные идеи третьей волны немножко стыдно. Нужно их сначала защитить и поддержать, а некоторых просто спасти. Но это ведь скучно и неприятно, гораздо веселее спешно перевести с английского очередной флэшмоб и запустить его в Фейсбуке (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации). Но наскакивать в открытую на наших мужчин себе дороже, поэтому многие дамы, называющие себя феминистками, предпочитают оттаптываться на других женщинах, на тех, что несогласны с их яростной борьбой. Я наблюдала в Сети несколько случаев, когда феминистки обращали коллективный гнев на неправильных женщин, и всегда там звучало «не сестра ты мне, патриархалка позорная», а речи о женской поддержки не шло. Вся эта мощная girl power, вместо того, чтобы противостоять мужскому миру, обрушивается на всё тех же слабых и незащищённых девочек, с защиты которых начинался феминизм.
Что с ними такое, агрессию девать некуда, поэтому перенесли её на своих? Или для них «свои» - это прежде всего идеи, а не живые, страдающие, пусть и неправые женщины? В любом случае, наблюдая за этим, многие девушки не хотят иметь с ними ничего общего. Им кажется, это и есть феминизм. И в этом самый большой ужас и вред, а не в том вовсе, что кто-то не приходит в восторг от толстушек на глянцевой обложке или что там нынче тревожит третью волну.
