На$ледство и неожиданности

Так и случилось в один прекрасный день у Славика и Марины. Нет, они не устали друг от друга – они были все так же счастливы вместе, хотя пять лет и ребенок – серьезное испытание. Нет, Славик не изменил Марине, а Марина не изменила Славику. Нет, Марину не заел быт и не настигла депрессия, а у Славика не начался кризис среднего возраста. Все было проще, все было почти как в сказке: Славику пришло письмо о кончине далекой и малознакомой тетушки из Владивостока. Сумма наследства, указанная в письме, была эквивалентна трехкомнатной квартире в центре Москвы.

Формальности уладились как по волшебству. Пока Славик утрясал отпуск, Марина ездила за билетами, сына на время доверили бабушке. Два месяца приятных хлопот – и деньги на карточке. Перед семьей встал логичный вопрос: куда потратить деньги?

– Давай купим квартиру, — предложила практичная Марина.

Практичный Славик вспомнил, что по Кодексу РФ при разводе все совместно нажитое делится пополам, а полученное в дар и по наследству – нет. Практичный Славик вспомнил, что уже прописал в свою квартиру несовершеннолетнего сына. Практичный Славик предложил копить деньги на прежнем счете. Марине напомнили, с чьей стороны была тетка. Ночью Марина отвернулась к стенке и сделала вид, что спит.

Внеплановый отпуск заканчивался. Пришла пора забирать ребенка домой и выходить на работу. Пять дней вместе после приезда из Владивостока прошли плодотворно: Марина и Славик успели переругаться, раз пять поговорить серьезно, бессчетное число раз хлопнуть дверью, а один раз Марина даже достала с антресоли свой чемодан и начала собирать вещи.

Но передумала. Даже если есть непреодолимые разногласия, что-то держит людей вместе. Привычки, общее дело, семья. Марину и Славика держал вместе ребенок – трехлетний Петр. Именно Петр, не Петя и не Петюня – в свои три года ребенок был самостоятельным, уважающим себя и других членом общества.

Так что разногласия разногласиями, а Петра пришлось забрать от бабушки и делать вид, что все нормально. Хотя мама и не спит с папой, но она все равно мама и даже больше – теперь она должна воспитывать сына так, чтобы он не превратился в такого же скупого козла, как отец. Хотя папа и не собирается мириться с мамой, которая не только отбирает большую часть зарплаты на хозяйственные нужды, косметику и шмотки, но и претендует на половину неожиданно удачного наследства, он все равно папа. И должен с детства помочь понять маленькому, пока не поздно, как держать себя мужчиной и не давать вертеть собой таким вот корыстным женщинам.

Вернувшийся от бабушки Петр подсознательно ждал ограничений. Обычно ведь как: вернешься – и конфеты теперь только по режиму, то и это нельзя и телевизора в три раза меньше. И чтобы тобой восхищались, теперь мало просто в очередной раз рассказать стишок, нужно напрячься и что-то посчитать – уток там или полоски на новой шторе. Но все получилось по-другому.

Все нерастраченные в постоянной подковерной борьбе нежность и энергию родители направили на Петра. Марина записала Петра на плавание и лично возила туда три раза в неделю. Да если бы кто-то сказал ей об этом полгода назад, она бы ни за что не поверила! Что вы – деловая женщина, вынужденная брать работу на дом, жить свободным графиком, почти везде возить с собой ребенка и каждую свободную минутку бежать на работу, и вдруг – три раза в неделю бассейн? Невероятно, но факт. Кроме того, Марина начала активно искать детского логопеда – если и дальше запустить эти проклятые шипящие, у мальчика могут быть проблемы в школе!

Вроде бы вечно занятой Славик не отставал. В отчаянной борьбе с Мариной он впихнул в плотное расписание Петра одно занятие по футболу и стал тратить вечера не на компьютер, а на сына, демонстрируя тому модельки машин. Приобрел кучу наборов из серии «Сделай сам» и проводил время вместе с мальчиком по уши в клею и винтиках. Параллельно велись мужские разговоры о футболистах, любви и собственности.

Разговоры Марине не понравились. Случайно подслушав один такой, она решительно договорилась с частным логопедом, запланировав его на два из трех свободных вечеров у ребенка. Славик взбеленился – какой логопед, это само пройдет с возрастом! Они ругались целый вечер, а на следующий день, пока Славик был на работе, Марина отвезла ребенка к своей маме.

Спокойствие улетучилось из семьи очень быстро. Марина жаловалась подругам на жмота, который не стеснялся делить с ней финансовые горести, но отказался делить удачу. Мало того – он даже попытался настроить против нее ребенка. Славик под пиво рассказывал друзьям, что всем им нужны только деньги и даже его милая оказалась всего-навсего корыстной стервой. «Ведь это мои деньги, мои, ну правда же, ребят? Мое наследство! А если вдруг что надо будет в семью – за мной не заржавеет!» — твердил Славик.

«Что-то в семью» оказалось давно желаемым тюнингом для мотоцикла, новым ноутбуком и славным набором для дайвинга. Вообще-то Марина давно мечтала о теплой шелковистой шубке, но наглый и внезапный тюнинг мотоцикла и набор для дайвинга в единственном числе вызвали ее гордость и заставили молчать о шубе. Она перестала убираться, готовить и вообще что-либо покупать в дом. Стала часто оставаться на ночь у подруг или у мамы и иногда не видела мужа целыми неделями.

Славик понял, что еще немного – и он потеряет семью окончательно. Восторженные вопли ребенка, поцелуи жены, когда он возвращался с работы, уют, поглаженные рубашки, приготовленный ужин – оказалось, что эта часть жизнь намного важнее, чем он думал раньше. Но необходимым условием счастья стали эти дурацкие условия: «Давай поделим все пополам или хотя бы купим вместе квартиру. Пойми, во-первых, это будет справедливо, а во-вторых, если с тобой вдруг что-то случится, мы с Петром будем хоть немного обеспечены».

«Справедливо? Если вдруг со мной что случится?» — эти формулировки Славику были не по душе. Да что с ним может случиться? И почему Марине не нравится, что деньги лежат на его счету? Ведь он же ее муж, всегда рядом с ней, и если что чрезвычайное – обязательно этими деньгами поможет. И Марина это вроде бы понимает, но настаивает на разделе денег, даже перестала с ним спать. Все ясно – разлюбила, решила развестись и готовит путь к отступлению.

Пришло время сделать решительный шаг и снова влюбить ее в себя. Вечером Славик встретил Марину с работы, вручил ей букет роз и повез в ресторан. Марина растаяла – она решила, что наконец-то он все понял, заскучал дома без них с Петром и собирается все вернуть и исправить. Вечер прошел чудесно – ни слова о делах и раздорах, милый ужин вдвоем, ресторан-кино-поездка по ночной Москве, рука в руке, и первый за долгое время нежный поцелуй. В квартиру они поднимались в обнимку, а раздевать друг друга начали еще в коридоре...

Утро встретило Славика улыбкой счастливой женщины и завтраком в постель.

– Солнышко, какая ты у меня нежная! Прости меня... Я готов исправиться! Давай прямо сейчас все уладим, и ты вернешься домой вместе с сыном.

– Поехали в агентство и выясним все насчет квартиры. У меня записан адрес, это недалеко. А потом ты поможешь нам перевезти вещи обратно.

Планы Славика рухнули. Она зациклилась на деньгах – это ясно, ни о какой любви речь уже не идет при такой постановке вопроса.

Планы Марины рухнули. Славик и не собирался делать хоть что-то для возвращения мира в семью, он думал получить все, сразу и ничем не жертвуя. Эгоист!

Расставание в то утро было тяжелым, но быстрым.

Так началась жизнь семьи на два дома – Марина с ребенком жили у ее мамы, а Славик остался один в пустой квартире. Сначала он горевал, потом скучал, потом стал напиваться и звонить Марине по ночам.

«Понимаешь ли ты, милая, какую мы оба – ик! – сделали ошибку?» Однажды эти чудесные слова в полтретьего ночи помогли Марине обрести почву под ногами. До этого были душевные муки, терзания, депрессии и сомнения: а правильно ли было отрывать сына от отца?

Да-да, Петр скучал. Он доклеил как мог ужасное сооружение из опилок и пластика и водрузил его на полированный стол, обложив для верности пластилином. Он быстро понял, что фраза «хочу к папе» не приносит ничего доброго в дом, и стал пытаться заменить собой мужчину в этой хмурой и беспомощной женской семье из мамы с бабушкой. Петр требовал все новые наборы «Сделай сам», прекрасно занимался в бассейне, утешал маму и даже начал помогать ей по хозяйству. Например, он втихаря починил протекающий смеситель. Вода текла вниз через дырочку и получалась лужа на полу. Что может быть проще: надо взять и заклеить пластилином. Настоящий мужской поступок – устранить неполадки и удержаться-таки. Никому из гордости ничего не сказать! А через какое-то время смеситель потек вновь, и пришлось поработать основательнее – хорошенько заделать дырку не только снизу, но и сверху, и напихать в сток побольше пластилина. Мама смеялась до слез, а вызванный сантехник подробно и серьезно объяснил деловитому трехлетнему мужчине, что же надо было делать.

Но случались моменты, когда Петр сидел на полу, вертел в руках подаренную когда-то папой машинку и молчал. Просто молчал и о чем-то думал. И вздыхал. В такие минуты Марина ощущала себя виноватой до боли в сердце. Она видела себя разрушительницей мирной идиллии, где отец и сын сидели рядом на полу и клеили корабль. Ну и что, что эта идиллия началась уже после их ссоры и длилась всего полторы недели?

Было здорово, так здорово! Хотя, конечно, все портило то, что этот так называемый «отец» позволял себе настраивать ребенка против его мамы... После таких вечеров Марина зачастую подавленно молчала и никак не могла уснуть. И тут – спасительный звонок в полтретьего ночи, и пьяный голос, и надрывное пьяное икание в трубке. Сколько времени она винила себя во всех грехах! И тут за десять минут пьяной речи мужа поняла, что мучилась совершенно напрасно. Она слушала голос мужа и уже не слышала ни упреков, ни жалоб, ни пьяных слез. Она счастливо улыбалась и строила обширные планы дальнейшей невероятно чудесной свободной жизни. Марина глубоко вздохнула, подмигнула отражению в зеркале, потянулась, легонько подпрыгнула и сказала в трубку, прерывая пьяное нытье: «Славик, ты пьян. Я перезвоню тебе завтра – нам надо договориться о встрече».

Встреча состоялась в суде. Славик предъявил документы о наследстве и выписку со счета. Марина достала из сумочки выписки о кредите, который семья взяла за неделю до утверждения наследства. Сумма кредита совпадала с суммой наследства. Суд постановил разделить пополам кредит и сумму на Славином счете.

– Как же так? — спросил Славик Марину после суда.

– Просто я с самого начала не до конца тебе доверяла, вот и взяла паспорта, сходила в банк, оформила кредит. Как видишь, я была права – ты ни капли не любишь нас с сыном и оправдал самые худшие мои ожидания!

Славик пытался оспорить судебное решение, подавал бесконечные апелляции, судился, нанимал адвокатов, спустил почти все деньги, начинал пить, бросал... Cейчас тяжело приходит в себя.

Марина похорошела, возит сына за границу, открыла свой бизнес и встречается с юношей на семь лет моло- же ее.

Трудно сказать, герой или злодей сорвался в пропасть. Может быть, просто началась новая серия.