«Что я делала, пока вы рожали детей»: Кристин Ньюман о путешествии в Бразилию
Многие мои путешествия изменили меня, помо-гли многое о самой себе или о мире. Научили глубоким вещам. Бразилии не случилось ничего серьезного. Бразилия была просто чертовски веселой. И мои впечатления о ней были не глубже, чем лужа. Мой женатый друг недавно описывал свою поездку в эту страну так: «Ты сидишь на пляже и вдруг замечаешь самую красивую женщину, которую когда-либо видел. Но на пляже было полно народу, и ее загородила...самая красивая женщина, которую ты когда-либо видел». Я не уверена, стоит рассказывать некоторые исто-рии, случившиеся со мной в Бразилии или нет. Так и представляю, как это читает мой будущий свекр или мои дети, которым еще только предстоит родиться. Вот уж кому я бы точно не стала ничего говорить. Но знаете что? Если бы я была мужчиной, то не думала бы, что эти мои воспоминания выставят меня в не-приглядном виде. Они стали бы очень даже веселыми, так что я собираюсь поделиться с вами рассказом о двух своих бразильских бойфрендах. Отправилась в Бразилию со своей кузиной Эммой, там мы встретились с одной из моих приятельниц по Буэнос-Айресу — американкой по имени Кейт. Теперь давайте еще на секунду вернемся к Аргентине. Она расположена очень близко к Бразилии. Вплотную прямо-таки. И после первого путешествия в Аргентину я размышляла о том, чтобы купить квартиру в Буэнос-Айресе (она стоит меньше, чем моя машина) и ездить туда каждый год. Я мечтала, что смогу запустить ТВ-шоу в Аргентине. Я готова была переехать туда по крайней мере на время. И может быть, снова влюбиться в Отца Хуана, когда его отношения закончатся, нарожать краси-вых детей-билингв, которые будут говорить «Ола, мами» каждое утро, когда я буду убегать на работу снимать свое южно-американское шоу. В своих фантазиях я еще
выглядеть начала как Пенелопа Крус.
С Хуаном в последний раз все прошло очень странно, да и я усвоила урок о том, что не нужно пытаться воссоздать магию. Я боялась возвращаться назад. Что, если все будет только хуже и хуже? Может, магия Аргентины объяснялась тем, что я впервые оказалась одна в абсолютно незнакомом месте и теперь я смогу найти нечто подобное в любых других не изведанных мною краях.
Наше путешествие началось в Рио. В каждом го-роде есть своя особая достопримечательность, такая, например, как Биг-Бен в Лондоне или Сиднейская опера в Сиднее, архитектурно или исторически зна-чимые памятники, которые нужно увидеть, чтобы «посетить» место. Что ж, в Рио это — Посто Нове (Posto Nove), спасательная вышка на пляже Ипанема. Почему именно она? По одной причине: из-за не-вероятной сексуальности обитающих там людей. Об этом даже в путеводителях пишут.
В Ипанеме разные спасательные вышки собирают вокруг себя разных людей: есть башни для семей, геев, волейболистов, собачников и пожилых туристов. Посто Нове — Девятая башня — собирает красавцев. И вы должны помнить, что из этих мест выходит самое большое число супермоделей.
Посто Нове стало тем, чем является сегодня, в 1980-х благодаря человеку по имени Фернандо Га-бейра. На момент написания этой книги он депутат от Рио и бывший социалист, который в 1969 году помог своим друзьям-революционерам похитить американского посла в Бразилии.
Бразильцы пропускают вторую базу и сразу переходят к третьей вернулся в Рио из Франции и засветился на фото рядом с Посто Нове в настолько маленьких плавках, насколько вообще можно себе вообразить. Габейра был политической знаменитостью и открытым бисек-суалом, но, что еще важнее, он выглядел великолепно в своих трусиках-ниточках. Таким образом, Посто Нове стало местом для революционеров (что сегодня означает барабанщиков с бонгами и курильщиков травки) и эротически привлекательных людей.
Попа является королевой всех пляжей в Бразилии, и, вне зависимости от размера или формы, купальник каждой женщины на ягодицах играл в игру — «пойди найди меня между двумя половинками». Многие муж-чины носили «цунги», что означает мужское бикини, они так и бегают по пляжу практически обнаженные рядом с бизнес-центром города, телефоны и ключи болтаются прямо рядом с самой важной частью тела. Некоторые играли в футволей, странную форму пляж-ного волейбола, но без рук, зато с ногами, что, видимо,
делает их тела такими, какие они есть.
Мы с Эммой быстренько скользнули в свои ку-пальники (важно для местных обычаев) и усадили свои абсолютно белые американские задницы в сту-лья, достав фотоаппараты. Мы снимали друг друга на фоне всего открывшегося нам великолепия.
Спустя несколько дней столь высококультурного времяпрепровождения в Рио мы улетели в Сальвадор, в бразильский штат Баия, и встретились там с Кейт. Эта умная тихая девушка жила в Буэнос-Айресе около семи лет, и главной любовью всей ее жизни была собака по имени Дейзи. Однажды Дейзи съела несколько моих личных вещей, и я сказала бы, что она — абсолютно дикое и неприятное животное, сводившее с ума всех, кроме Кейт. Ее существование оправдало себя только один раз, несколько лет спустя, когда Кейт наняла Марко, очень молодого горячего passeaperro — то есть типа, который выгуливает собак. Он стал вторым после Кейт человеком, полюбившим Дейзи, на почве чего он стал встречаться с ее хозяй-кой. Спустя несколько лет он приручил Дейзи, а Кейт приручила его, и в итоге они съехались и поженились. Они втроем были счастливы долгие годы, а сейчас Кейт уже на четвертом месяце беременности.
Но тем не менее наша бразильская поездка слу-чилась до появления Марко на горизонте, и Дейзи являлась все еще единственной любовью Кейт. Оставить собаку одну было мучением для Кейт. Она переживала о ней, как иные о детях-то не переживают. Кейт возвращалась домой, чтобы проверить почту — не прислала ли «Дейзи» сообщение. Если же тот, кто оставался следить за собакой, писал, что Дейзи скучает, наша подруга впадала в отчаяние на час или больше.
«Дейзи говорит, что она весь день смотрит на мою кровать и хочет, чтобы я вернулась», — могла произнести Кейт, шмыгая носом над письмом от знакомого. — Она, кажется, по-настоящему расстроена. Я сказала ей, что тоже скучаю, но не думаю, что ей это поможет!»
Однако вернемся в Сальвадор, который когда-то был столицей Бразилии. Мы втроем провели несколь-ко дней в этом ярком и очень красивом городе, ранее служившем портом для ввоза рабов, в результате чего Сальвадор испытал на себе бо́льшее влияние африкан-ской культуры, чем вся остальная страна. Еда, танцы, клубы — все это отдавало жаркими ритмами Африки в ее самых сексуальных аспектах. На улице играли барабаны, и повсюду танцевали полуголые люди, как будто на улицах города не прекращался карнавал. Большие мамочки в белых тюрбанах и длинных белых одеждах угощали невероятными moquecas — острыми блюдами с карри и кокосом — прямо из огромных котлов на открытом огне, а удивительно мускулистые мужчины занимались капоэйрой. Мы тоже прони-клись местным колоритом: танцевали самбу, заводили новых друзей, выслушивали бесконечные предложения от местных мужчин, жаждущих отправить нас домой с бразильскими детишками в животах, потеряли не-сколько украшений на уличной вечеринке — и затем Кейт, наконец, отправила последнее письмо своей собаке и мы отправились на остров Тинаре.